— Не бойся, – ласково раздалось над ухом, – я не сделаю тебе больно.

Насколько же его слова похожи на слова Рагнара, когда он в облике своего зверя. Почему я сравниваю их? Может потому, что они чем – то похожи? Я постаралась отогнать эти мысли. Шевелиться было страшно, мне нравились объятья статуи, не хотелось, чтобы он отпускал меня.

– Как ты себя чувствуешь? — спросил мой незнакомец.

По ноге, той, что была сломана, пробежался теплый ветерок, словно указывая, о чем именно идет речь. В моей голове выстраивались образы. Словно вспышкой озарилось понимание.

— Ты пайри! — вспыхнула я, – северный пайри!

Я отпрянула от мужчины. С некоторым усилием, сохранила равновесие. Меня дурили! Это магия, магия северных пайри! А я– то дура, душу изливала, да еще и в любви клялась! Мне стало стыдно, щеки горели огнем.

— Ксанари, – бархатный голос завораживал, — посмотри на меня.

Небесно— голубые глаза, обрамленные пепельными ресницами. С какой нежностью он смотрел на меня! По спине пробежал холодок.

– Не было обмана, – растягивая слова, произнес он, -- то, что произошло с нами – чудо.

Я ждала продолжения.

– Впервые, когда ты появилась здесь, я был удивлен не меньше тебя, – глаза незнакомца заблестели, он улыбнулся, – ты вернула меня к жизни.

Недоверие усилилось.

– Я всегда рядом с тобой. Я знаю, ты слышала историю нашего появления.

– Северных пайри? – сглатывая, уточнила я.

– Да, то, что случилось со мной, полностью моя вина, – тон мужчины стал извиняющимся, он словно заранее просил прощения, – мой зверь признал в тебе равную…

Незнакомец опустил глаза.

– А ты нет, – догадалась я.

Мне было неприятно, скажу больше, если он подтвердит мои слова, станет очень горько.

– Да,– выдохнул незнакомец.

Моя надменная статуя, насмехалась надо мной все это время.

– Рагнар из-за тебя так печется обо мне? Ты его попросил?

Я была уверена, что он знаком с ним.

– Да, – после некоторой паузы, ответил мужчина.

– Эм, спасибо, – неуверенно улыбнулась я, – он, конечно, бесит меня своей надменностью, но часто его помощь неоценима.

Глаза незнакомца потемнели.

– Может, представишься? – предложила я,– только мне неизвестно твое имя.

– Не могу, – выдохнул мужчина, – боюсь, если назовусь, ты останешься здесь, а тебе вряд ли хотелось бы подвести свою команду.

– Так это не сон…

– Сон, – уверенно поправил меня незнакомец, – у меня было время над этим подумать. Пока ты не знаешь где ты и с кем говоришь, чары не рассеются. Но если ты хочешь ускорить нашу свадьбу, то я не против. Я буду…

– Какую свадьбу? – сглотнула я.

– Нашу, – широко улыбнулся мужчина, – твоя помолвка со мной.

– Не может быть…

– Я клянусь, позже ты все поймешь. Увидишь моими глазами,– осторожно беря мою руку в свою, пообещал незнакомец.

Мои щеки запылали, и от стыда, и от близости того, о ком я мечтала все это время.

– Я чувствую каждое твое сомнение, твою радость и грусть. Я вижу себя в твоих глазах. Я хочу быть частью твоей жизни. Стать опорой, защищать, любить тебя и наших детей.

Теперь пылали не только щеки, но и все мое тело. Я буквально горела.

– Я помню все твои слова, не стыдись своего чувства, оно даровано нам Богами.

Наши лица вдруг стали ближе. Я чувствовала его дыхание на своих губах. Жар в груди нарастал, свободной рукой я вцепилась в его плечо. Казалось, комната плывет.

– Я люблю тебя, моя Ксанари,– ласковый шепот у края моих губ.

Голова шла кругом, я затаила дыхание и сама потянулась к его губам. Осторожное касание, нелепое, детское. Хотела отпрянуть, но он не дал. Нежно притянул к себе, ласково провел кончиками пальцев по волосам. Едва ощутимо коснулся губами шеи, медленно поднимаясь выше.

Все девичьи мечты о первом поцелуе были воплощены. Та эйфория, сладость и слабость о которых рассказывала сестра, завладели мной. Меня закружил водоворот из эмоций. Страх проходил, открывая двери новому неизведанному чувству – желанию. Хотелось быть ближе, хотелось держать крепко и не отпускать. Радость и счастье заполнили мое сердце. Нежность, с которой меня обнимал мой мужчина, как будто я самая хрупкая вещь в мире; забота, которую только сейчас оценила – теплый ветерок по ногам, согревающий меня – это волшебство его стихии.