– Значит так, – вздохнув, Ариша помассировала переносицу и посмотрела на парней. – Вы меня откровенно достали. Шут, в среду ты берешь в ТСЖ краску и приводишь в порядок свой подъезд. Князь – ты тоже самое.

– Но… – попытались вскинуться оба, но Риша твердо припечатала:

– А меня не волнует! Хотите вместе, хотите по очереди – мне не важно. У меня выходной, так что лично приду и проконтролирую! И скажите спасибо, что я вас не заставляю свой в порядок приводить. Между прочим, надпись во всю стену «Цой – жив!» это ваших рук дело!

– Да мы, – окончательно смутился тот, кого назвали Князем. – Да мы же… Ну, Риш, так нечестно!

– Еще хоть слово, и ту коллекцию фигурок аниме, что я купила на Новый Год, я подарю не тебе, а твоей младшей сестре, – спокойно откликнулась Арина. Парень аж задохнулся от возмущения. Шут загоготал, но моментально заткнулся, когда соседка повернулась к нему. – А у тебя заберу все снимки с байками. Еще возражения есть?

– Нет, – переглянувшись, покаянно вздохнули парни, низко опустив головы.

Мих над этой картиной мысленно поржал. Да уж, его Ариша, как оказалась, была суровой на расправу… И это без криков, истерик и нанесений вреда здоровью средней степени тяжести!

– А теперь – домой, – складывая руки на груди, безжалостно добавила Арина, глядя на провинившихся снизу вверх, явно не чувствуя себя неуютно. Совсем наоборот, высоченные парни, прилично возвышающиеся над хрупкой девушкой, переглянулись… и поплелись в сторону крайнего подъезда. Риша насмешливо поправила. – Князь, по своим домам!

Ворча что-то себе под нос, длинноволосый развернулся в обратную сторону и, шаркая кедами по асфальту, протопал мимо девушки к соседнему дому, стоящему торцом. И, только когда он вошел в подъезд, а Шут скрылся в соседнем, Арина, наконец, вздохнула с облегчением, опуская руки.

И тут же подпрыгнула, когда позади нее раздался насмешливый, язвительный вопрос:

– Так вот, значит, как ты к зачету готовишься?

Увидев шагнувшего из тени собственного начальника, Арина побледнела самым натуральным образом. И, нервно облизнув губы, с заметным трудом выдавила из себя:

– Михаил Александрович, я…

И вот тут-то Миху и накрыло. Он сам не понял, как оказался рядом и ухватил девушку за руку. Дернул на себя, развернул, прижимая к железной двери своим телом, и впился в ее губы поцелуем.

Порывистым, почти грубым, сдерживаясь с заметным трудом …

И когда Арина вдруг ответила, перед глазами все поплыло.

– Александрович, значит, – с трудом оторвавшись, зло усмехнулся рокер, глядя в широко раскрытые, слегка затуманенные глаза, чувствуя ее сбившееся дыхание. – Ну, ладно, Риша-а-а…

И, сделав шаг назад, закинул девушку на плечо!

– Что… Куда?! – только и пискнула Арина, всего один раз взбрыкнув коленками. И затихла, как только Миша крепко сжал ее ноги, едва удержавшись от желания шлепнуть по чьей-то непоседливой пятой точке.

– Домой, Риш. Домой!

Возражать девушка не стала. И покорно залезла в открытую перед ней машину, не произнеся ни слова и упорно пряча взгляд. И молчала она, кстати, всю дорогу до жилого комплекса. А потом и при подъеме по лестнице, и в квартире, когда Миша стянул с нее куртку. Даже проследовала за ним на кухню… заметно нервничая все больше и больше.

А когда байкер вдруг усадил ее на высокий стул, упирая ладони в барную стойку за ее спиной, по обе стороны от ее тела, и вовсе вздрогнула, опуская голову.

– И что это было? – поинтересовался владелец клуба, разглядывая Арину, которая плотно сжала ноги, сунув ладошки между коленей. Смотреть ему в глаза она отказывалась категорически, не смотря на то, что их лица теперь были почти на одном уровне.

– Шут, он… – неловко и тихо начала она и замялась, так и не договорив и упорно пряча взгляд.

– Риш, я не об этом, – иронично выгнул брови Мих, спрашивая ровным тоном. Конечно, пока они ехали, это он-то уже успел успокоиться окончательно! Как, впрочем, и всегда в ее присутствии. – Ты почему удрала утром?

Девушка вместо ответа съежилась в комок, втягивая голову в плечи.

И Алехин не выдержал. Оттолкнувшись от стойки он… просто обнял девушку, притягивая к себе поближе. От происходящего Арина явно опешила, а рокер, уткнувшись в ее шею носом, с наслаждением вдохнул приятный, едва уловимый аромат ее кожи и негромко протянул: