– Ничего не меняется. Принцы бегают, Кощей бессмертный скачет, кони…

Грохот за стенкой, подкреплённый многоголосым, самым натуральным гоготом тоже никого уже не удивил. Зато Рыж, недовольно глянув в сторону соседней квартиры, фыркнула:

– Куражатся по полной. И только золушка одна не весела… Ариш, чего грустим?

Синеглазая, улыбчивая официантка, с красивым именем Арина и потрясающим умением чувствовать, когда ж нашему недовольному и не высыпающемуся шефу понадобится очередная доза кофеина, только вздохнула. Поёрзала на стуле и спросила, указывая взглядом на вымазанные в краске волосы:

– Анна, а вы… То есть ты уверена, что это действительно надо?

Я только языком цокнула, переворачивая жарившуюся на сковородке картошку, и спокойно отозвалась:

– Надо-надо. Поверь, в некоторых ситуациях с этим рыжим чудищем будет лучше согласиться. А единственное, в чём не уверена конкретно я, так это в обоснованности моего присутствия в этой… - тут я окинула взглядом просторную кухню и едва заметно пожала плечами. – Весёлой атмосфере.

Анька, глянув на моё лицо, прыснула и уточнила:

– Проще говоря, ваш ледяной администратор сама до сих пор не понимает, как я развела её на пижамную вечеринку.

– Туше коллега, - констатировала с лёгкой прохладой, привычным движением потрясая сковородку.

Масло весело зашипело, по кухне поплыл потрясающий аромат, вызывающий активное слюноотделение. А в голове царили очень уж малодушные мысли, попенявшие чей-то не вовремя взыгравший альтруизм и неумение говорить «нет» некоторым людям.

Только толку-то? После драки кулаками не машут, а обижаться на Аньку долго я не умела в принципе, осознавая насколько ж у нас временами разный взгляд на жизнь. И что я вряд ли когда-нибудь смогу донести до её сознания, что веселье для меня не то, что бы неприятно…

Скорее уж непривычно и не соответствует внутреннему мировоззрению.

За стеной вновь что-то грохнуло, да так, что у меня сковородка подпрыгнула.

– Они там что, последнюю пижаму поделить не могут? – удивлённо похлопала глазами Анька, явно размышляя то ли ей в стенку постучать, то ли наведаться-таки в гости к соседу.

Последний вариант я бы с удовольствием посмотрела в живую. Учитывая наш слегка некондиционный внешний вид женщин, борющихся за свою красоту всеми доступными средствами, мужскую половину компании ожидает если не шок, то лёгкая встряска.

Стянув с носа пластик огурца, я откусила его и задумчиво протянула, развивая подкинутую подругой идею о внезапной делёжке одежды:

– Илья Алексеевич, да в милой пижамке с медвежатами… Пожалуй, даже я бы на такое посмотрела.

Солнцева, весело хрюкнув, тут же принялась вдохновенно перечислять, кто и в каком виде может присутствовать на соседней жилплощади:

– А ещё Верещагин в тапках-зайках, Игорёчек в неглиже, Алехин в кокетливой ночнушке, Харлей в пижамке, Исаев в боди, Полонский в стрингах…

– Короче, куда не плюнь, везде голые аппетитные телеса! – подвела итог разыгравшейся буйной фантазии Рыжей, занесённая на кухню попутным ветром Неаполь. Критичным взглядом осмотрела Арину, покорябала пальцем подсыхавшую маску из глины у Аньки, суровым взглядом оценила почти что съеденный огурец на моём бледном лице и, погрозив пальцем, довольно протянула. – Ажур, девчат! Ещё чуток подкисните и будете потом ваще атас!

И прозвучало это так предвкушающе, что я невольно задумалась, что именно представляет для Неаполь этот самый «атас». И есть ли шанс пережить его с минимальными для себя потерями.

Хмыкнув, я выключила-таки плиту и, повернувшись, прислонилась спиной к кухонному гарнитуру, сложив на груди руки в специальных перчатках:

– Вот этого я как раз и боюсь. По итогу хотелось бы узнать в отражении хоть какое-то подобие себя.

Но неформалку мой неприкрытый скептицизм не взял от слова совсем. Неаполь лишь фыркнула и бодро отозвалась, глянув на огромные стимпанковские часы на запястье:

– Да не очкуй, лапунь, фирма веников не вяжет! – и с этими словами отправилась в зал, мимоходом врезав по двери ванной.
– Блондюня, выплываем! Синюшное мясо на вкус ну прямо фу!

Ещё одна жертва неформального произвола на ниве ухода за собой любимой отмокала там уже больше сорока минут точно. И явно с радостью услышала команду на выход, потому что в противном случае можно было подумать, что она всё-таки утонула, лишь бы не выходить и вновь не оказаться в лапах Неаполь.

Хоть Алёна, однокурсница и подруга Аньки, и не пренебрегала заботой о своей внешности, она явно недооценивала напор, ажиотаж и жажду действий такого борца косметического фронта. И Неаполь не смущали ни специфика кожи новоявленной жертвы, ни то, что она как бы и сама неплохо справляется.