Спать никто ложиться не стал, так до рассвета и просидели. А как светать начало: позавтракали, по очереди почистили оружие и когда окончательно рассвело — пошли смотреть, что там на базе творится.

От базы одно название осталось. Множество машин на стоянке, некоторые правда вскрытые и кровью заляпанные и почти все домики без окон–дверей и тоже все в крови.

«В прошлый раз тут вроде такого столпотворения не было». — Осматривался я по сторонам уже без «радара». — «Или просто с другого берега не видно было? Да нет, сквозь деревья машины должен был увидеть». — Вышел на берег и достав бинокль — нашел ту самую поляну на другом берегу, только она, в отличии от этого берега — пустая была.

Даже выдохнул облегченно, а то было у меня опасение, что там палатки стоят и сейчас Шельма — вернее Вероника из одной из них вылезет и начнет шум наводить: куда все её товарищи с братом делись.

Но в этот раз Шельмы тут не оказалось, повезло ей, в отличии от всех этих людей, останки которых по округе разбросаны и нескольких пустышей, на этих останках пировавших. Но их мы сразу по приходу завалили, и теперь просто ходим осматриваемся.

Убедившись, что Шельмы–два тут нет, скомандовал:

— Запас продуктов, воду и кому что нужно — пополняем и дергаем отсюда. Тут территория Лютого и муры вполне могут сюда наведаться.

Пополнив запасы — двинули дальше и уже к вечеру горловину мы всё–таки нашли.

— Вот и отлично! — обрадовался я. Да и остальных смотрю отпустило от ночного столкновения. — Дойдём до границы кластера и на ночёвку станем, а то горловина часто перезагружается — чтоб не влипнуть.

Через четыре километра обнаружили искомое.

— Есть граница кластера! — Раздался тихий возглас Катрана.

И граница не граница — с трудом различимая. Только по поваленным деревьям и можно определить, да и то не везде. Не удивительно, что я в прошлый раз проскочил её и не заметил.

— Становимся на ночлег!

Эта ночь в отличии от прошлой прошла спокойно, а то мучал меня вопрос: засевают внешники датчиками горловину или после моего побега — прекратили? Но пока никакого ажиотажа вокруг не заметно: шумов винтов не слыхать. Ни беспилотники — которые они раньше на каждое срабатывание датчика посылали проверять, ни вертолёты с более серьёзной аппаратурой над головой не летали. И это радует!

Насколько тяжела была дорога от бункера к горловине, когда я из этого «мешка» выбирался, что она у меня тогда две недели заняла, настолько же быстро и легко мы сейчас продвигались в обратном направлении.

Вот вроде бы и на Земле был хорошо подготовлен и с грузом марш–броски делал, но в прошлый раз хорошо груженый больше отдыхал чем продвигался вперёд. А теперь, после того как местный вирус–гриб поработал над моим организмом, я бы того веса почти и не заметил бы. Что говорить о сейчас, если мы практически налегке шли, не шли — летели.

Возле бункера мы были уже через неделю, а могли ещё быстрее добраться. Но так наглеть уже не стали: вдруг на тварь какую наткнёмся слёту, как мы с Саней–Вороном на обращённого медведя в своё время наткнулись.

— Как ты шею себе не свернул, когда слетел отсюда?

Стоим на краю оврага, напротив того места откуда я слетел вниз. Вон они и кусты те, сквозь которые я тогда проскочил в панике и из–за которых этого оврага вовремя и не заметил.

— Да разве что чудом, — ответил Лисе, которая вниз заглядывала, прикидывая высоту склонов. — И именно поэтому я теперь постоянно шлем на выходах ношу. Возле того дерева — указал на него рукой — и зарёкся, когда об него затормозил и в очередной раз чуть головы не лишился.

Только Тихий кивнул серьёзно, он–то понял меня, хоть сам шлем и не носит, а вот остальные ещё не прочувствовали на себе, как он выручить может. Шишек набьют — поумнеют.

— Движения никакого… Спускаемся? — Тихий указал взглядом вниз.

— Да там и не должно сейчас движения быть. Склоны оврага высокие, с одной стороны тупик с таким же склоном и водопадом от родников. С другой — склоны вроде и пониже, но для простого пустыша всё равно крутоваты, сам же овраг дальше в черноту уходит. Вот и получаются они здесь как в ловушке — не выбраться им… если не отожрутся. Но для тех другие препятствия есть: двери бункерные закрыты и даже если они и отъедаются, выбраться не могут. Так что да, спускаемся.

Будто и не уходил отсюда — взглядом скользил по склонам и дну оврага. Уже почти два года пролетели, а тут абсолютно ничего не поменялось, как будто это вчера я тут бродил на стрельбище и обратно.

Прошли вдоль оврага до черноты, там спустились — рассказал, как стрельбище в этом месте организовал: плавающие мишени по ручью пускал и оружие разное пристреливал.

— А вот он и вход.

Дошли наконец до всё также завешенного маскировочной сетью под цвет склона входа в бункер.

На «радаре» вроде никого не ощущалось, но всё равно осторожно, прикрывая друг друга миновали пятиметровый тоннель и попали в большое помещение–отстойник. Куда грузы для бункера доставляют: здесь разгружают и электрокарами дальше развозят, а совсем уж тяжёлые — по узкоколейке, которая в бетонном полу проложена.