Отец был рад, но пытаться переубедить мать это тоже самое что попытаться троллейбус остановить голыми руками, либо переедет, либо током шибанёт. В общем я долго родственников не стесняла, полмесяца пожила и к тёте уехала. Кондитерское дело мне было интересно, да и начинать с чего-то же надо. Не смотря на неудачи жизнь то продолжается.

Хотя были моменты от которых казалось само время замирает. Это были мысли о Саше. Я тосковала по нему, но связаться с ним не могла. Даже в моменты когда отчаянно накрывало тоской от одинокой жизни, и от того что я больше не могла видеть его, слышать, чувствовать, не могла ничего сделать. Внезапно покинув тот город моих неудач, я поняла что мобильный в котором остались мои номера телефонов утерян безвозвратно.

Конечно я могла бы восстановить номер. Но тогда было бы ещё хуже. Сидеть как преданная собака над телефоном и ждать звонка, коего может никогда и не быть, ещё ужаснее. Нет ничего страшнее боязни быть отвергнутой, это порождает неуверенность, из-за которой мы осознанно теряем свой шанс быть с любимыми, не имея сил переступить через этот страх. Со мной было также.

А когда я, наконец, решилась, оказалось что восстановить номер невозможно, он уже занят. Это было странно и обидно. Но я решила что это провидение судьбы и нам с Сашей не по пути. Или убеждала себя в этом чтобы хоть немного облегчить боль в сердце.

Сегодня на улице выл ветер, а дождь как назло барабанил не в окна, а прямо ко мне в душу. По-свойский устанавливая свои порядки, ввергая меня в пучину уныния. В кондитерской людей было немного. Не так давно тётка открыла зал где была возможность присесть за столиком и выпить чашку чая или кофе. Теперь можно было не просто купить торт или пирожное забрав его с собой, но так же просто посидеть вдыхая сладкие запахи и тут же насладится прекрасными сладостями.

Такое ноу-хау приветствовалось клиентами, но многие всё же просто покупали сладости и шли пить кофе куда-то ещё. Иногда я расстраивалась по этому поводу, но вот сегодня отсутствие клиентов не трогало меня ни капельки. В голове была лишь одна мысль как бы дожить до вечера и не упасть.

Колокольчик звякнул и моя напарница убежала к клиенту. Потому что думаю, глядя на мою постную мину он убежит в момент. Лизок хорошая, но иногда её жизнерадостность вызывала раздражение.

– Блин, Маришка! Там такой клиент! Скупил охренеть сколько всего! – щебетала Лиза. – Сама обслужила бы! Твоих десертиков штук пять заказал!

Я равнодушно пожала плечами, мало ли таких, которые покупают только мою выпечку. Сергей Семеныч, старый хрыч из дома напротив, только тёткино и покупает, говорит что у неё вкуснее. Но я то знаю, что у неё вкуснее, на фигуру только и облизывается. Но тетя у меня кремень, верна только своему мужу.

– Лиз, я не в настроении. Всё из рук валится сегодня…

Девушка ушла, а я вернулась к своему увлекательному занятию, хандрить в своё удовольствие. Но долго и этого мне не позволялось, вернулась напарница что снова захлёб восхваляла клиента который сделал нам выручку на сегодня. Я вяло соглашалась с её восторгами.

– Блин, Маришка! Ты бы видела его! Рыжий, тощий такой, а сколько слопал за один присест! Да если бы я столько съела лопнула бы точно!

После этой фразы в сердце что-то кольнуло.

– Лиз а ты его уже рассчитала?

– Да нет, вот только собралась, а что? – Лиза смотрела на меня с интересом, я особенно не посвящала её в свою жизнь, но «слухами земля полнится».

– Я сама тогда.

Книжечка со счётом мелко дрожала в руках. Рыжая шевелюра хоть и была прикрыта черно-красной банданой, но я всё равно узнала бы его даже не видя этих рыжие лохмы. Саша увлеченно жевал, блаженно прикрывая глаза не замечая ничего вокруг. Приблизившись я аккуратно положила счёт и замерла на секунду.

– Не могу определить какое самое вкусное, но то с миндалём определённо твоих рук дело. – произнося это он не повернул головы.

А я вдруг испугалась того что может быть сказано сейчас. Испугалась своей радости от вспыхнувшей надежды, которая может и не оправдаться. Поэтому трусливо отступила на шаг назад.

– Опять убегаешь, золушка? Ничего не забыла? – его голос звучал мягко.

Но деталь женского гардероба которую он вынул из кармана куртки и взмахнул словно флагом, вызвала во мне бую возмущения. Страх испарился вытесненный негодованием, и я бросилась отбирать свои трусики коими Сашка бесстыдно размахивал.

– А ну, отдай! – я вырвала вожделенную вещь и стыдливо спрятала в карман белой формы.

– Бери-бери, у меня ещё есть. – усмехнулся рыжий и продемонстрировал очередную деталь нижнего белья и явно мою.

– Эй, отдай! Откуда они у тебя или это не мои?! – возмущение клокотало у меня внутри. Мне было жутко стыдно.

– Твои, конечно. Ты так спешила сбежать что отставила вещи.

– Ты рылся в моих вещах?!