В общем, жизнь я воспринимала частями, разделяя хорошее и плохое. Хорошее впускала в душу, плохое пропускала мимо. Те, кто меня знают, не верят, что я могу плакать и страдать, для них я жизнерадостная хохотушка. Но я умела, и страдать и плакать, но избегала этого, так как от стресса возрастал аппетит ну и вес соответственно. Худеть, конечно, я не собиралась. Зачем? Я любила себя такой, какая есть, но железно решила удерживать число килограмм в двузначной цифре.

Мне было довольно трудно в университете, насмешки, что сыпались отовсюду, сбивали меня с намеченного пути. Но со временем гадости, уколы и те же насмешки, разбивались о неугасающую улыбку на моём лице и хороший нрав. Я всегда была открыта для помощи, но не любила когда мною пользовались. О чем прямо говорила. Если человек был не дурак, он понимал пределы моей доброты. Если же нет, я всегда имела кучу желающих, что ради прогула, который я как староста могла не отметить в журнале, готовы были отвоёвать мою честь и имя.

Как-то раз один из раздолбаев потока, наглый сынок какого-то из преподов, заимствуя мои конспекты, терял их, а потом нагло врал, что не брал ничего. Это было неприятно, и никакие мои слова не воспринимались им всерьёз, а претензии насмешливо отметались. Всё закончилось тем, что в конце года итоговая оценка повышалась благодаря наличию этих самых конспектов, у особо тщеславных преподавателей. Которые свято верили, что их предмет самый важный. И все мои утерянные конспекты преподавательский сынок пытался выдать как свои собственные. Хотя собственных записей он сроду не делал, считая это дело ниже своего достоинства. Но так как многие из нашей группы не раз и не два пользовались моей добротой и доступно записанным материалом, конспекты опознали. Ох, и наслушалась я тогда оскорблений от уважаемого кандидата наук, чей сын оказался вором. Интеллигенция во всей красе!

Тот скандал не обсуждал только ленивый или немой. Я стала почти все студенческим идолом, но каким-то несерьёзным, словно шарж на главную героиню. Геройство, приправленное юмором.

Не смотря на балагурство и клоунаду что устраивали студенты при виде меня выкрикивая «мать-героиня!», я не испытывала радости от повышенного внимания к себе. Это отпугивало любых молодых людей, и настораживало преподавателей, что с опаской начали относиться ко мне. Никаких поблажек, только упорность и собственные силы помогли получить диплом специалиста с отличием.

Но как говорится не летай высоко, а то падать больно будет или как-то так, так вот я и упала прямо в занюханную конторку по строительному бизнесу. Меня не взяли на должность по специальности, аргументируя отсутствием рабочего опыта как такового. Но даже будучи мелкой сошкой, я проявила себя на отлично. Что в итоге мне вышло боком.

Одна из бухгалтерш сообразив, что я имею мозги в отличие от нее, что мозги променяла на силиконовые губы, начала носить мне на проверку отчеты. В скором времени у меня добавилось работы, но занимаемая должность не поменялась, как и зарплата. Потому как «силиконовые губки» имела покровительство где-то среди больших начальников этой шараги.

В общем, скрепя сердце и зубы осваивала новые обязанности. Среди немолодого женского коллектива работалось вполне сносно. Мои коллеги были рады замене бывшего сотрудника настолько, что приняли меня на ура, и я была бы вполне довольна всем, если бы не одно НО!

Неизбежно к своим двадцати пяти я поняла, что нет в мире такого прынца, который сможет поднять меня на руки, как нет такого коня, что выдержит наш с принцем общий вес и не сломается. Я жила в реальности, но не была настолько готова, что бы реальность шагнула ко мне на встречу в лице престарелого самца, что искренне полагал будто бы он моя последняя надежда.

Лев Олегович Ленский, по прозвищу ЛОЛ, являлся начальником нашего курятника в этой шарашкиной конторе. Был пятидесяти пяти лет отроду, имел блестящую лысину, внушительную округлость головы и живота облаченную в рубашку, что при вдохе грозилась разорвать последнюю.

И все бы ничего, но мужик явно имел на меня свои планы. Не спорю, красавицей себя не считала в виду моей немаленькой фигуры, но и уродиной не была. К тому же я не настолько отчаялась, что бы крутить романы с престарелым похотливым мужиком, который думал будто бы он альфа самэц! И либо я буду с ним, либо вообще не буду.

Об этом всем он мне подробно поведал при первом подвернувшимся случае. Понятное дело я не стала поднимать много шума, написала заявление, собрала вещи и с великим облегчением покинула эту недо-фирму.

Делать было нечего, только искать новую работу. В то время, я уже жила отдельно от родителей и домой приезжала редко, по причине повышения ядовитости характера мамы и Альки, что всеми фибрами души ненавидела меня и унижала, едва представится возможность. Редкие визиты домой совершались только ради отца, что терпел этих двух кобр. Про себя я называла его заклинателем змей.

В общем, с утратой рабочего места я получила пару едких сообщений от матери и сестры, и одно утешительное от отца, что советовал разослать резюме в другие фирмы. Я усмехнулась над его предложением, но разослала, подумывая, а чем чёрт не шутит, ей-богу! Как, оказалось, шутит ещё как, шутит! Надо мной же пошутил, или это кто-то свыше?

В итоге я запаслась терпением и едой, разместила несколько резюме также в интернете, и стала ждать. Звонки были, а как же, но заслышав о моих внешних данных, энтузиазм не очень больших и очень маленьких предприятий, угасал, как спичка залитая ведром воды.