Доверившись своему носу, я миновала коридор и оказалась на огромной кухне. «Что за чертовщина творится в этом месте? Только что я находилась в типичной пещере, куда прячут сокровища, а теперь оказалась в долбанном особняке из камня».

— Это замок, Александрия. Мы находимся на нижнем уровне, поэтому здесь нет окон.

«Твою ж мать, мне надо научиться соображать, когда я говорю, а когда я думаю. Может, пора сделать сканирование мозга, потому что, если уж быть честной, я понятия не имею, когда я думаю мысль про себя, а когда произношу ее вслух».

Шейн терпеливо ждал, когда я, наконец, договорюсь сама с собой и, черт бы его побрал, это очко в его пользу. «Похититель не может зарабатывать очки».

— Подумал, ты будешь голодная после ванной. Тут для тебя бутерброды с беконом и кофе. Стефан сказал, что ты обожаешь Старбакс, поэтому я установил специальное оборудование и обучил персонал его использовать.

Моя челюсть просто отпала. Я даже не заметила, как незнакомая женщина поставила передо мной тарелку с этим чудесным беконом, завернутым в рулетики, и чашку кофе, от которой поднимался дымок. Когда она поставила взбитые сливки рядом с моей чашкой, глаза мои чуть не вывалились из орбит.

— Это что… карамельный маккиато со взбитыми сливками?

— Да, миледи, — сказала женщина-служанка-богиня-кофе. — Я не стала добавлять сливки в кофе, потому что сначала решила спросить у Вас.

— О, Боже, да, пожалуйста, — простонала я.

Она улыбнулась, взяла баллончик и закрутила в чашке красивую загогулину. Я могла бы получить мини-кофе-оргазм, просто наблюдая за этим.

— Если этот кофе на вкус настолько же прекрасен, насколько он таким выглядит, я готова жениться на Вас.

Она покраснела и опустила голову:

— Прошу прощения, миледи, но я уже замужем.

— О, ну что ж, повезло счастливчику… или счастливице. Надеюсь, твоя пара осознает, какое ты сокровище. С уверенностью могу сказать, что, судя по запаху, этот бекон зажарен шикарно.

— Ему, миледи. — Она опустилась в неловком реверансе и добавила, — Благодарю Вас за комплимент, я обязательно передам ему. Если Вы присядете, я накрою для Вас и Господина, а потом оставлю вас.

— Конечно, — согласилась я. — Эммм, только у меня есть просьба. — Шейн вскинул бровь в ожидании — что на этот раз вырвется из моего рта?

— С тех пор, как ящерица похитил меня, и я очнулась совершенно голой, из одежды у меня оказалось только полотенце, которое сейчас обернуто вокруг меня. Если это не противоречит отношениям заложник-хозяин, можно мне нормальную одежду?

Женщина даже глазом не моргнула, когда я упомянула что-то там про заложников. Похоже, ее гораздо больше ужаснуло, что быть почти голой в компании дракона — это вовсе не мой осознанный выбор.

— О, разумеется, миледи. Вы хотите одеться прямо сейчас? — Она посмотрела на стол, — Или сначала желаете позавтракать? К тому моменту, как Вы закончите, одежда уже будет ждать Вас в Вашей комнате. Господин Шейн выделил Вам комнату, смежную с его собственной.

— Эммм, думаю, сначала поем, — ответила я ей.

Она была очень вежливой, убедилась сначала, что я удобно устроилась в кресле, а потом начала суетиться вокруг нас. Шейн уже уселся и молча ждал, пока женщина, имя которой я так и не выяснила, обслужит нас.

— Эй, леди, — заговорила я, когда та положила мне на колени салфетку.

— О, я не леди, я обыкновенная домашняя служанка.

— Лаааадно, — протянула я. — Обыкновенная Домашняя Служанка, у тебя есть имя? Или мне так и называть тебя Обыкновенная Домашняя Служанка или, может, ОДС для краткости?

— Мое имя? Вы хотите знать мое имя? — она выглядела шокированной.

— Эммм… нет, если ты не хочешь говорить его. Я просто подумала, что будет приятнее, если я буду называть тебя иначе, чем служанка.

Она выпрямилась и присела в глубоком реверансе.

— Если это доставит Вам удовольствие, миледи. Все, кто знает меня, называют меня Мистл.

— Ух ты, офигенное имя, — честно призналась я ей.

— Благодарю Вас, миледи, моя мама любила меня так называть. Она говорила, что когда я была маленькой, цеплялась за нее словно омела (Игра слов: «mistletoe» — омела. Прим. пер.) за яблоню.

— Как это мило! — Задумчиво вздохнула я. Сердце снова кольнула давно забытая обида на мать, которой я никогда не знала.

Мистл стыдливо понурила голову, покосившись на Шейна.

— Если Вам больше ничего не требуется, милорд, я оставлю вас наедине.

— Спасибо, Мистл, — ответил он. — Можешь вернуться утром. Думаю, Александрия и я уберем за собой сами. Проведи остаток вечера со своей парой. А я своей чуть позже покажу ее комнату.

Такое ощущение, что она собиралась возразить; она явно не рада была переложить уборку на наши плечи. Но, в итоге, все же склонила голову и сказала: