Детская палата была большая. В ней стояло десять коек. И только две из них пустовали.

Натке досталась кровать с изголовьем возле самой стены.

Сразу после приезда на скорой, ей поставили укол, дали таблеток и уложили спать.

Проснулась девочка ночью. Двери в палате были открыты. А в коридоре горел свет у дежурной медсестры.

Натка проснулась от приглушенного кошачьего мяуканья за подушкой. Она встала на пол и заглянула за спинку кровати. Там сидели и стояли несколько абсолютно черных котов с горящими красными глазами-угольками. Они были злы и оскаливали свои зубы с угрожающим рычанием.

Девочка отпрянула в ужасе от кровати и выбежала в коридор.

Медсестра подняла сонную голову от стола и, зевая во весь рот, спросила:

– Тебе чего?

– Там кошки страшные! – девочка указала на свою кровать.

– Откуда они взялись в больнице? Чего ты выдумываешь?

– Сами посмотрите. Все черные и шипят…

Медсестра странно посмотрела на девочку и пошла за ней в палату. Она осторожно наклонилась и тут же резко отпрянула, ударившись головой о выступ стены.

– Нет там никого! – испуганным голосом проговорила пожилая женщина и быстрым шагом направилась к коридорному шкафу с лекарствами. Но вытащила она оттуда обыкновенную… соль. На ходу вскрыла бумажную пачку и, зачерпнув большую горсть крупной соли, высыпала ее за спинку. За ней последовали еще две пригоршни.

Натка заскочила на кровать и с высоты наблюдала за происходящим. Кошки зашипели еще сильнее, попытались отбить лапами струйки соли, но задымились от соляной посыпки. Запахло серой. И они стали мельчать, мельчать, пока не пропали совсем.

Странно, что соли на полу не осталось. Только кое-где на полу грязноватые маленькие лужицы.

Медсестра так же быстро сбегала за ведром и шваброй, добавила чуть порошка и вымыла пол под всей кроватью.

– Фу, чем так воняет? – спрашивали просыпающиеся ребятишки, протирая кулаками глаза ото сна и вонючего запаха серы.

– Ничем не воняет. Спите дальше! – ворчала медсестричка.

– Подождите, я вас сейчас вкусненьким угощу, – тут же пообещала она, делая большие глаза и прикладывая палец к губам для Натки.

– Молчи! – прошептала она тихо.

Натка поняла, что пугать остальных не нужно, и согласно кивнула белокурой головкой.

Она вышла за медсестрой в коридор, и та дала ей вкусные, сладкие порошки с глюкозой, завернутые в лощеные бумажки.

После завтрака медсестры сменились.

Юля, правда, больше шепталась о чем-то с молодым врачом, чем обращала внимание на детей.

А ребятишки были этому только рады. Целый день они играли в своей большой палате в прятки, в жмурки. Глядели в огромное окно на улицу со второго этажа. И под вечер расшумелись так, что медсестра просто не смогла справиться с ними и успокоить.

Тогда она придумала выход. Взяла бинт и, разматывая его, зашла в палату.

– Всех неслухов я сейчас привяжу к кроватям. Пусть посидят перед сном и подумают, как хорошие детки должны вести себя в больнице.

И она привязала каждого к его кровати на длинный бинт за руку, крепко затянув узлы. Получилось так, что ребенок мог спокойно сидеть и лежать на кровати, но дотянуться до соседа никак не мог.

Вечерело. До отбоя было еще полчаса.

Натка заглянула за свою кровать.

Там уже что-то появлялось: два бледно-грязных пятна, прозрачные, как дымка.

– Юлия Михайловна! – позвала она вполголоса медсестричку, стараясь не показать в голосе волнение и страх.

– Что тебе? – заглянула в открытую дверь девушка.

– Отвяжите меня! Я хочу в туалет!

– Горшок под кроватью! – и она ушла.

Девочка тихонько подкралась и опять заглянула в страшное местечко. Два пятна стали ярче, отчетливее.

– Юлия Михайловна! – опять крикнула Натка.

– Да что ты всё никак не успокоишься? – рассердилась медсестра.

– Посмотрите, пожалуйста, под мою кровать. Мне страшно. Там что-то есть!

Медсестра поджала губы и нехотя наклонилась.

– Что ты всё выдумываешь? Ничего там нет, кроме ночной вазы! Еще раз меня позовешь, я тебя на короткий бинт привяжу! – пригрозила со злостью Юлечка и вышла из палаты.

Натка залезла с ногами на свою постель и стала грызть свой бинт зубами.

– Только бы успеть! – думала она, выплевывая нитки под подушку. – Пусть эти котяры остаются под моей кроватью. Лишь бы они не пошли по комнате, малышей не напугали!

Но вот громко заревел трехлетний Максимка. Он уставился на большого черного кота с горящими злыми глазами, вышедшего на середину комнаты и оглядывающего всех детей по очереди.

Кот открывал широко свой рот и каким-то жутким звуком издавал:

– М-а-у! М-а-у!

Еще одна девочка пяти лет увидела это чудовище и громко завизжала, прижав кулачки к щекам. Медсестра ворвалась в палату, разъяренная не хуже этого кота.