Он подал Бьянике руку, помогая перебраться через высокий камень.

— Да у наших киберов свободы больше! А еще эта тайная обитель впереди — как гроб.

— Вот только не надо выдумывать! Может, там не так все и плохо. Поживет подальше от «брата», успокоится.

Антрополог поймал лицо начальницы за подбородок и нежно повертел, прежде чем она отреагировала и высвободилась. Сузил зеленые глаза:

— Думаешь, этот Трилл отправит девочку туда, где ей будет хорошо? Психотип не тот.

Начальница развела руками:

— Прости, другого не завезли.

И добавила после паузы:

— И что ты собираешься сделать? Устроить еще одну драку, как сегодня Люб? Храбрым кавалерийским наскоком спасти ее по дороге на Гай Йолед? Забрать на «Твиллег» и воспитывать там?

Фенхель сверкнул зеленым взглядом:

— А знаешь? Мне нравится эта мысль!

— А мне не очень. Пора вам всем снова инструкцию по контактам перечитать. И проиграть с ИИ звездолета возможные последствия ваших действий. Фирочка — инженер Бьяника — как раз сообщила, что он вроде бы приходит в себя.

Над раздвоенной вершиной Тельг кучились облака. Они почти совсем затянули небо, подсвеченное кострами. И казалось, что глядишь в бездонную бархатную черноту, озаряемую летучими искрами и беззвучными сполохами августовских зарниц. Зарницы вспыхивали где-то там, где лежало живое болото — старый бог нёйд Селестины. И штурман с врачом подумали, что сегодня у группы Липата будет тревожная ночь. А Рябиновая ночь между тем миновала середину, закрутившись вокруг вбитой в зенит одинокой звезды, очень похожей на Полярную.

Бранвен выложилась в плясах и теперь сидела, свесив ноги, прижавшись к боку Риндира, на скальном выступе, языком нависающем над королевским замком. Тот, словно пятерню, растопырил разновеликие башни, еще более темные на фоне темного неба. Но окна светились под конусом крыши только у Соколиной: словно прорези змеиных глаз. И глаза эти высматривали Бранни.

— «Темнеет над башнями — быть грозе…»

Штурман отчаянно зевнул.

— Скоро польет. Лучше бы нам быть под крышей.

— Уже не успеем.

Люб прикинул, не пора ли разворачивать зонтик, чтобы прикрыть всех троих. А вернее, маленькую палатку, выстрелившую из рукава и накрывшую пятачок метр на метр прозрачным куполом. Стропы натянулись, штыри ввинтились в известняк, и почти сразу же по скругленной поверхности ударили косые струи дождя.

— Внутрь! Живо!

Он пропихнул под купол штурмана и королеву и втиснулся сам. Зарастил вход. А вот местные и не думали бежать или прятаться.

Во-первых, спускаться скользкими от дождя тропами небезопасно, во-вторых, похоже, гроза была частью праздника. И вместо страха вызывала жадное, яростное веселье. Мужчины постарше растягивали навесы над кострами, женщины сбивали в кучки и прикрывали детей овчинами. Те выглядывали из одеял, как птенцы из гнезда. А молодежь радостным ором встречала каждую новую молнию. Плясала под ливнем, прыгала через костры, надев на шею низки рябины. Словно заговоренная. Или даже без всякого словно — нёйд точно были между ними. И молнии, все чаще бившие почти что в курган королев, не причиняли вреда. Только гром, рокотавший над головой и заглушивший водопады, вынуждал умолкнуть на мгновение, чтобы кричать и смеяться громче в наступившей следом тишине.

Свет костров просвечивал внутрь палатки, заставлял блестеть стекающие по гладкой поверхности дождевые капли. Бранни уперлась в прозрачную стенку ладонью, стряхнув их. Но тут же набежали, потекли новые. По куполу барабанил ливень. Молнии сверкали, то и дело охватывая вершину Тельг бахромчатым абажуром: то алым, то голубым, пока гроза не закончилась наконец и клубящиеся тучи не стали отползать на юго-восток. Дождь мерно дробил по палатке. Клонило в сон. И сигнал тревоги прозвучал до обидного неожиданно.

— Mayday, Mayday, Mayday. Группе «Танах» нужна помощь! Координаты… Повторяю…

— Сигнал принят! Инге, что у вас?

— Торфяной пожар. Много раненых.

— Вас понял. Смогу быть… — Люб кинул взгляд на наладонник, — от двадцати минут до получаса. Конец связи.

— Телепатией удобнее, почему не используют? — Риндир пробежался пальцами по наладоннику, чтобы усилить и продублировать запись.

— Разберемся, — и привычно окликнул: — Твиллег! Сингард на связи! Готовь ожоговый комплекс, флаер на координаты… — и мысленно стукнул себя ладонью по лбу, вспомнив, что ИИ звездолета в коме. Но тот вдруг отозвался приятным баритоном, вселяя уверенность:

— Врач Сингард, вас понял. Транспорт отправляю…

— Флаер будет внизу через семь минут, — врач принялся сворачивать палатку.

— Я сейчас!

Штурман чуть ли не бегом донес Бранвен до щели в подземный ход. Выпалил:

— Запрись-никого не впускай-не бойся-все объясню потом, — и скачками понесся к месту сбора, мельком заметив, что мимо пролетело что-то огромное и темное. Та плясунья, что была парой Фенхелю, оставив на земле одежду, взлетела огромной вороной и исчезла в месиве дождя.