— У меня есть время подумать?

— До первого снега, — улыбнулся чернокнижник, словно я уже согласилась. — А чтобы лучше размышлялось, позволь предложить уединенное место, где будут только ты и твои мысли.

— Что это за место? — Я уже перестала удивляться.

— Не все ли равно, главное, что тебя там не побеспокоят.

Он подошел ближе и протянул мне руку. Я заколебалась. Встала и, обойдя чернокнижника, наклонилась за метелкой. Не следует бросать тех, кто был верен тебе до конца. Потом подошла к троллю. Не с первого раза, но все же сумела правильно нажать на камень в крестовине. Меч вновь превратился в кинжал.

Мой нехитрый скарб был собран.

Потом я вложила руку в открытую ладонь чернокнижника. Что ж, если те, кому я верила, предали меня, то почему бы тому, кто хотел меня убить, не помочь мне?

Клубы черного тумана окутали наши тела, и в следующий миг я уже стояла на берегу. Море неспешно катило свои свинцовые воды, перешептываясь с галькой, выстилавшей пляж.

— Вот твой дом. — Чернокнижник указал на одинокую хижину, приютившуюся у скалы. — Я приду с первым снегом. За ответом.

Темный маг, как истинный искуситель, не давил, требуя определиться немедленно, но так верно подталкивал к нужному ему ответу… Будто знал, что время нашепчет мне те слова, что выгодны его темному божеству.

Оглянулась на свое жилище: фундамент из крупной гальки и зеленая двускатная крыша, на которой дерн чувствовал себя вполне вольготно. Вот оно, мое временное пристанище — еще не такое ветхое, чтобы развалиться от сильного ветра, но уже повидавшее изрядно штормов. Дом одиноко стоял на каменном уступе, обещая покой.

Когда я обернулась, чтобы спросить у чернокнижника, есть ли поблизости хоть одна живая душа, то увидела только клубы черного тумана, которые пронизывающий ветер рвал в мелкие клочья.

Я поежилась и, покрепче прижав к себе метелку и кинжал, побрела к своему новому дому.

Два месяца спустя

Лето на побережье оказалось вовсе не знойным, скорее слегка прохладным. Я научилась разводить огонь в печи, добывать рыбу. В кадушках, оставленных прошлыми хозяевами, под гнетом томились капуста и моченые яблоки. В подполе — морковь, репа и брюква, а в сундуке — одежда.

Я узнала о наглости диких коз и коварстве морских ветров. Но самое главное — научилась понимать и принимать себя в этом мире.

Чернокнижник не соврал — здесь меня действительно не беспокоил никто. Ну разве что рокот волн, когда море ярилось. Что же до одиночества… Я не стремилась его преодолеть, скорее наслаждалась им. Оно стало для меня уютным, больше никого не хотелось пускать в свою жизнь. Но так же я понимала, что рано или поздно мне придется столкнуться с людьми. Или с троллями. Или с драконами. Хотя о последних старалась не думать. Особенно об одном.

Увы, нельзя всю жизнь прожить в одиночестве, как бы этого ни хотелось. Но еще больше я не желала вновь становиться пешкой. Мысли все чаще возвращались к словам чернокнижника: «Что ты теряешь?»

Это утро ничем не отличалось от других. Разве что туман был плотнее обычного. Я вышла на порог с ведром в руках — недалеко от дома тек ручеек, спускавшийся с горы. Он был неширокий, но когда-то заботливые руки сделали запруду, сложили камни лоханью, и теперь я там каждое утро набирала воды.

Заперла дверь, чтобы не выстудить избяное тепло, обернулась и замерла.

Посреди тропки сидела рыжая лиса. Откормленная, уже без пятен плеши на шкуре. Она умостилась на заднице, обвив себя хвостом, и облизывалась, глядя на меня с хитрым прищуром.

Поставила ведро на землю. Осмотрелась. Но плотный туман играл против меня.

— Выходи, Йон. — Мой голос показался чужим.

Зашуршала галька и из тумана шагнул перевертыш. Все такой же. Время его ничуть не изменило. Ну разве что еще сильнее загорел.

— Выглядишь разочаровательно, — вместо приветствия выдала я.

Лицо Йона посмурнело.

— А как мне еще выглядеть, прошерстив вдоль и поперек пятнадцать кнесских урядов? Я, между прочим, один из лучших поисковиков равнинных и горных земель, и то не смог взять твой след. Он оборвался рядом с телом мертвого тролля, словно его кто смел. Сейчас и то наткнулся на тебя случайно, просто почуял за несколько полетов стрелы.

— Зачем было вообще искать? — Я не собиралась приглашать Йона на порог. Не стоит вносить в мою новую, устоявшуюся жизнь что-то из прошлого. А шкура был тем самым прошлым.