Во время этого короткого спича я одной рукой держала черен поганки-метлы. Она же, словно нарочно, вдруг загарцевала подо мной, отчего я чувствовала себя как турист на банане. Второй рукой во время взбрыкивания своего летательного аппарата инстинктивно вцепилась в лису. Подозреваю, со стороны это выглядело как замах из-за головы.

Небольшой обоз (всего-то пять телег) сразу же разделился на два лагеря: одни осенили себя божественными знамениями, вторые — луками и стрелами. Причем ладно бы решили благословить ими однотележников, а то — меня.

Едины ограбляемые были только в одном:

— Черная ведьма!

— Душу выпьет!

— Убить ее!

— Щас заклятием шибанет!

Потенциальные жертвы обстоятельств, как всегда случается, услышали только мою первую реплику.

В меня полетели стрелы.

Я почти увернулась. Нет, с технической точки зрения я благополучно разминулась со всеми оперенными летуньями, что нацелили на меня свои каленые жала. Но вот то, как я это сделала… Кто сказал, что пилотам для освоения мертвой петли нужно не меньше ста часов полетов? Ха! Да в них при этом просто не целились из луков и арбалетов. В моем случае учителя попались дюже талантливые. А один еще и меткий: стрела застряла в черене прямо передо мной и напоминала гигантскую метку прицела, что вертикалью маячит перед оком снайпера.

Нет, определенно, задуманный гоп-стоп пошел не по плану. Зато лиса, увидев, что если она и дальше будет изображать предмет гардероба непутевой грабительницы, то ее нашпигуют стрелами, как урну в торговом центре флаерами, решила дать деру. Вернее, лету. Оттолкнувшись от меня лапами, она сиганула прочь, чем вызвала новый приступ паники среди молящейся категории граждан обозников.

— Чернокнижница!

— Она оживляет трупы!

— Мужики, она вообще-то живая была, — заорала я ради справедливости, закладывая очередной вираж.

Ответом мне стал очередной водопад стрел, от которого я позорно ушла свечкой вверх.

А потом из кустов завыли, протяжно так. Сразу стало понятно: не человек. Когда же на этот вой еще и откликнулись… Даже у меня мурашки по спине побежали.

Но не рулада заставила обозников мысленно попрощаться с этим светом: на тракт вышел Брок. В своем драконьем образе он был впечатляющ до дрожи в коленках.

«Депутаты» от партии «молящихся» заблеяли еще громче. Охрана приготовилась подороже продать свои жизни и ощетинилась: одни — копьями, другие — мечами. И над всеми ними зависла я.

Надо было срочно вступать в дипломатические переговоры, пока охрана обоза еще могла меня услышать. Набрала побольше воздуха, прикидывая, как в одну реплику вложить мысль: мы мирные разбойники и никого убивать не собираемся. Только позаимствуем немножко вещей.

Краткость — сестра таланта. Я оказалась очень одаренной, потому как весь глубинный смысл идеи мирного ограбления свелся у меня к четырем словам:

— Собираем плату за проезд!

Оторопели, кажется, все. Это-то мне и требовалось. Я штопором спустилась вниз, зависла в паре локтей над землей.

— Не нужны мне ваши души ни разу! Мне бы свои прокормить, — глянув на дракона, у которого в этот момент выразительно заурчал живот, начала я свою вымогательскую речь. — Оттого на этом тракте с сегодняшнего дня установлена таможня. Плата за проезд необременительная. К тому же у вас есть выбор…

— Какой еще выбор? — донеслось из-под шлема одного из охранников обоза.

— Вы можете заплатить или нам, или лекарю.

— А лекарю за что? — нашелся тут же другой, молодой, без брони, с льняными вихрами, стянутыми очельем.

— За то, что он наложит лубки на ваши раздробленные кости и залечит ожоги, — искренне заверила я.

Дракон в подтверждение моих слов ударил хвостом. И вроде не сильно так, но кони всхрапнули. «Молящаяся» часть пассажиров, поняв, что убивать их вроде как не собираются, повылезала из-под телег. Это оказались двое купцов (первый — вольный сокол, второй — с дочерью) и несколько путников, что опасались ехать в одиночку.

Через полчаса торгов, когда и охрана обоза, и дракон уже искренне сожалели, что не сошлись в рукопашной, мы с двумя местными коммерсантами все-таки пришли к соглашению. Когда же озвучили оное воинам обоза и дракону, то обе «боевые группировки» плюнули в едином порыве.

Йон вылез из кустов и, отдирая от шеи лису (моя этой рыжей морде не понравилась, а оборотнева — прям не отцепить), озвучил общее мнение воинов:

— Вы совсем ку-ку? — Он повертел пальцем у виска для выразительности.

В тишине леса кукушка, заслышав пение конкурента, решила оповестить, что эта часть лесной территории таки под ее протекцией, и закуковала. Громко и остервенело.

Но купцам плевать было на мнение критиков, а уж если из спасения собственной шкуры можно извлечь выгоду — и подавно. Я же вспомнила, что покойная кнесса проповедовала сохранение мира, и прикинула: этот самый мир устанавливают не политики, а торговцы. Поэтому решила, что нынешнюю сделку можно считать вкладом в упрочнение мира между высоколетающими и прямоходящими.