В целом в отношении добросовестного залогодержателя ситуация регулируется аналогично истребованию собственником своего имущества из чужого незаконного владения (ст. 302 ГК).

Собственник, ставший помимо своей воли залогодателем, может защищать свои нарушенные права с помощью предъявления требования о возмещении убытков к лицу, которое неуправомоченно распорядилось его имуществом и наложило на него обременение в виде залога.

Следует отметить, что и в ст. 302 ГК, и в Постановлении Пленума ВАС РФ № 10 речь идет о возмездном выбытии вещи из владения собственника. В комментируемой норме такая оговорка отсутствует, что дает возможность распространить его и на безвозмездную передачу собственником вещи иным лицам. Некоторые исследователи полагают, что «если собственник относился к своему имуществу легкомысленно и допустил ситуацию, при которой его имущество без его ведома обременяется залогом, то такой собственник вследствие своего неосмотрительного поведения несет риски неблагоприятных последствий» (Шарон А.А. Принципиальные изменения в правовом регулировании заложенного имущества // Юридическая работа в кредитной организации. 2014. № 3. С. 62–72). Сомнительно, что такая позиция может быть приемлемой в современном обороте.

Остается актуальным пояснение Пленума ВАС РФ № 10 о том, что в случае появления в споре фигуры добросовестного залогодержателя суды должны оценивать обстоятельства приобретения заложенного имущества, исходя из которых покупатель должен был предположить, что он приобретает имущество, находящееся в залоге. В частности, суды должны установить, был ли вручен приобретателю первоначальный экземпляр документа, свидетельствующего о праве продавца на продаваемое имущество (например, паспорт транспортного средства), либо его дубликат; имелись ли на заложенном имуществе в момент его передачи приобретателю знаки о залоге (п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ № 10).

Стремясь освободиться от обременения, залогодатели нередко прибегают к уловке: пытаются доказать, что залога имущества не возникло, поскольку залогодатель не являлся собственником имущества в момент установления соответствующего обеспечения исполнения обязательства. При этом суды проверяют, может ли именующее себя законным собственником имущества лицо доказать принадлежность такого имущества. В одном из решений суд указал, что истец не подтвердил свое право собственности на спорное оборудование, которое он хотел освободить от залога, поскольку из представленных документов суд не смог идентифицировать и сопоставить имущество, переданное истцу в рамках договора передачи основных средств, с объектами, переданными в залог по договору залога оборудования. В исследованных судами документах не указаны в полном объеме марки, технические характеристики, заводские номера, год изготовления, размер, объем, материал, диаметр, ГОСТ, единица измерения размера, тип и др., что препятствовало установлению их тождественности. Даже наименование оборудования, указанного в акте приема-передачи, не совпадало в полном объеме с наименованием оборудования, указанного в договоре залога. Таким образом, суд пришел к выводу, что факт передачи истцу оборудования по акту не подтверждает право собственности истца на имущество, переданное ответчиком в залог банку, поскольку наименование и характеристики оборудования, указанного в акте, не совпадают с наименованием и характеристикой заложенного оборудования (Постановление Арбитражного суда ВСО от 11 августа 2014 г. по делу № А58-3576/2013). В целом судебная практика настроена против злоупотреблений, направленных на то, чтобы «стряхнуть» залог с вещи путем предъявления документов на ее собственность, оформленных задним числом.

В то же время суды, как и закон, не требуют от залогодержателя при установлении залога подробно проверять юридическую судьбу вещи, даже недвижимой. Более того, в случае признания права на заложенное имущество несуществующим (например, при передаче имущества в залог лицом, не имеющим полномочий на распоряжение объектами недвижимости в силу недействительности соглашения о переходе прав, хотя регистрация прав и произведена в ЕГРП), суд может не увидеть оснований для удовлетворения ходатайства о приостановлении исполнения решения суда, а заложенное добросовестному залогодержателю имущество будет реализовано (Постановление Арбитражного суда СКО от 20 января 2015 г. № Ф08-10537/2014 по делу № А53-1030/2014; Определение ВС РФ от 4 марта 2015 г. № 308-ЭС15-2882 по делу № А53-1030/2014). Добиваясь стабильности гражданского оборота и требуя справедливости в защите прав залогодержателя, разработчики Концепции развития гражданского законодательства подчеркивали, что хотя в этом случае договор залога следует считать ничтожной сделкой, право залога необходимо сохранить, а собственник вещи должен рассматриваться как залогодатель в силу закона (п. 8.5 разд. IV Концепции).

Данное правило особенно важно для вещей, права на которые нигде не регистрируются, в том числе в случае залога товаров в обороте, будущих вещей и т. п. В комментируемой статье законодатель вводит презумпцию: с инициативой стать залогодателем выступает собственник вещи.

Представляется, что новеллы данной статьи направлены на усиление защиты прав и интересов залогодержателя. Фактически после легализации правила о добросовестном залогодержателе права собственника, у которого помимо его воли возникли права залогодателя по отношению к имуществу, находящемуся у добросовестного залогодержателя, получили новое ограничение. Комментируемое правило невыгодно собственнику имущества, переданного в залог добросовестному залогодержателю. Собственник не передавал имущество в залог, но на него возлагаются обязанности и предоставляются права залогодателя – вопреки его воле.

Добросовестный залогодержатель всегда появляется в противовес лишившемуся владения собственнику. И только в случае, если имущество выбыло помимо воли собственника, защита добросовестного залогодержателя не действует. Правила, предусмотренные абз. 2 п. 4 комментируемой статьи, не применяются, если вещь, переданная в залог, была утеряна до этого собственником или лицом, которому вещь была передана собственником во владение, либо была похищена у того или другого, либо выбыла из их владения иным путем помимо их воли. Если имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, преобладающее значение должно быть признано за механизмами защиты права собственности. Данная концепция перекликается и с концепцией добросовестности покупателя предмета залога.

6. Законом может быть предусмотрена необходимость получения согласия на совершение распорядительной сделки залога. Такое согласие или разрешение может исходить от лица, являющегося собственником предмета залога или правообладателем, либо уполномоченным органом. В комментируемой статье подчеркивается, что согласие на установление залога требуется всегда, когда оно необходимо для отчуждения такого имущества или права, поскольку реализация прав залогодержателя может привести к таким последствиям. Например, залог права аренды не допускается без согласия ее собственника или лица, имеющего на нее право хозяйственного ведения. Плательщик ренты вправе передать в залог недвижимое имущество, переданное ему в обеспечение пожизненного содержания, только с предварительного согласия получателя ренты (ст. 604 ГК). Передача в залог имущества, находящегося в собственности несовершеннолетних граждан, ограниченно дееспособных или недееспособных лиц, осуществляется с предварительного разрешения органа опеки и попечительства (п. 2 ст. 37 ГК, п. 5 ст. 74 Закона об ипотеке). Согласие может требоваться и в связи с установлением последующего залога. При этом суды подчеркивают, что условие кредитного договора о том, что банк взимает комиссию за предоставление согласия на последующий залог имущества, является ничтожным (Постановление ФАС УО от 24 апреля 2013 г. № Ф09-4259/13 по делу № А60-38898/2012).

Исключение составляют случаи, когда залог возникает в силу закона.

Следует иметь в виду, что в некоторых случаях требование о получении согласия уполномоченного органа не является очевидным, что приводит к необходимости дополнительных разъяснений. Так, Письмом ФАС России от 11 ноября 2013 г. № АЦ/44557/13, носящим рекомендательный характер, подчеркнуто, что дача собственником имущества согласия (задания) на предоставление арендных прав в отношении государственного имущества в залог в обеспечение обязательств конкретного хозяйствующего субъекта создает такому субъекту преимущественные условия осуществления коммерческой деятельности, что может содержать признаки нарушения ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции. По мнению ФАС России, предоставление органами исполнительной власти отдельным хозяйствующим субъектам преимуществ, обеспечивающих им более выгодные условия деятельности, путем передачи государственного имущества, иных объектов гражданских прав либо путем предоставления имущественных льгот, государственных гарантий подпадает под понятие государственной преференции и требует согласия данного органа.