Арестованный и приговоренный к каторге Парвус сбежал с Сибирского этапа и объявился… в Турции, став экономическим и финансовым советником правительства младотурок. Заработав на этом поприще не один миллион, завязав отношения со всемирным клубом международных банков и картелей, Парвус ни на минуту не забывал и своего главного плана – сокрушения России. Не забывал, но и не отвлекался от бурной экономической деятельности. Его финансовый гений, по меткому выражению Троцкого, превратился из топора, подрубающего русский дуб, в лопату садовника, подпитывающего турецкий кипарис, спасая разваливающуюся Оттоманскую империю от экономического краха. При этом Парвус не забывал и себя. Он основывал банки и торговые предприятия, ворочал гигантскими суммами, когда Ленин и кучка верных ему сторонников в буквальном смысле слова прозябали в эмиграции. Ленин жил то на «экспроприированные» деньги (пока не посадили Камо и Кобу), то на мамины переводы (пока она была жива), то на пожертвования друзей (пока всем не надоел), то на иждивении добрых швейцарских социалистов, постепенно впадая в полную прострацию.

Но Парвус никогда его не забывал, ибо понимал, что никто не сможет осуществить его план лучше Ленина.

Сараевский выстрел прозвучал для Парвуса зовущим набатом. Он мгновенно увидел и вычислил, чем закончится для России вступление Турции в войну на стороне Германии. С пылом страстного оратора он убеждал решительного, но недалекого Энвера-пашу и его «младотурков», что, только воюя на стороне Германии, Турция снова сможет возродиться как великая империя, смыв с себя позор бесконечных поражений и капитуляций, грубых унижений и оскорблений последних двадцати лет ее истории. За кофе и сигарами он беседует с германским послом в Турции фон Вангенгеймом, и из далекого Константинополя летит радиограмма, заставившая адмирала Сушона, планировавшего самоубийственный прорыв из Средиземного моря в Северное, развернуть «Гебен» и полным ходом спешить в Дарданеллы. Он нажимает на свои тайные кнопки – ив Турцию идут поставки зерна, проката, станков и боеприпасов, часть груза по дороге сгружается в Болгарии. Парвус сделал невозможное: против России выступают два кровных вековых врага – Болгария и Турция, – круша все идеи панславизма и панисламизма [15].

Я.С. Ганецкий – правая рука Ленина в годы прозябания «вождя» в Кракове, где его, как известно, арестовали в первые дни войны как русского шпиона. Именно Ганецкий, бросившись в Берлин, поднял на ноги «социал-демократов» в германской столице и Вене, добившись не только освобождения Ленина, но и его переброски в Цюрих экстренным поездом [3] . В 1915 году Ганецкий был вызван Парвусом в Стокгольм, откуда направлялась вся подрывная деятельность немецкой разведки против России. В марте 1917 года по договоренности Ленина с Парвусом Ганецкий временно остается в Стокгольме в составе так называемого «заграничного бюро ЦК», в чью задачу входил бесперебойный перевод денежных средств от немцев в Россию – большевикам. С помощью Парвуса Ганецкий завязывал многочисленные контакты с иностранными банками. После Октябрьского переворота он был назначен главным комиссаром банков и членом коллегии Народного комиссариата финансов, то есть входил в руководство учреждений, которые командовали грабежами и принимали награбленное, ведя его учет на контролируемой территории.

Красин, которого, казалось бы, не надо представлять, если бы о нем за последние 75 лет было написано хоть одно слово правды. Одаренный инженер, он имел душу и навыки профессионального преступника, а потому чутьем и интуицией тянулся к большевикам. Во время революции 1905 года совместно с людьми Парвуса он участвовал в ограблении Петербургского отделения Волжско-Камского банка, присвоив значительную сумму денег, что вызвало неудовольствие Парвуса.

Однако Парвусу вскоре пришлось срочно бежать за границу, а Красин остался в России, развив между двумя революциями кипучую деятельность. Диапазон его увлечений мог бы составить несколько томов уголовного дела: от организации налетов на банковские фургоны и подготовки к выводу из строя всей столичной кабельной электрической сети до изготовления фальшивых денег и тривиального убийства полицейских. Дерзкий и решительный авантюрист, любивший рискованные действия, Красин разочаровался в Ленине, открыто издеваясь над приходящими из Цюриха его статейками, призывавшими к революции в Швейцарии. Когда в Петроград прибыл известный Георгий Соломон с целью собрать средства для бедствующего в эмиграции вождя мирового пролетариата (Парвус специально ограничивал Ленина в средствах, чтобы злее был в нужный момент), Красин, выслушав Соломона, вынул бумажник и протянул тому две пятирублевые бумажки. Соломон с возмущением отказался, заявив Красину, что обойдутся и без него. «Как хотите, – пожал плечами Красин, пряча банкноты обратно в бумажник, дружелюбно при этом заметив Соломону: – Не сердитесь, Георгий, Ленин не заслуживает помощи. Он охвачен манией разрушения и непредсказуем. Никто не знает, какая мысль родится завтра в его татарской башке. Шел бы он к черту. Давайте лучше пообедаем» [15].

Время шло очень быстро, и в сентябре 1944 года газета «Чикаго Геральд Трибун» с удовольствием констатировала: «Сегодня, когда десятки тысяч кораблей и самолетов обеспечили вторжение нашей многомиллионной армии на фронте, охватывающем весь земной шар от Нормандии, Африки и Италии до Филиппин и Окинавы, когда мы стали свидетелями невиданного доселе по масштабу и мастерству исполнения военных операций, мы должны вспомнить, ради чего мы создали самую мощную и эффективную военную машину в истории человечества. Еще в 1911 году президент Тафт предсказал, что «дипломатия канонерок» уходит в прошлое, открывая дорогу «дипломатии доллара». «Доллары будут разить наших врагов с гораздо большей эффективностью, чем пули и снаряды, обеспечив нашей великой республике мировую гегемонию на совершенно новой основе, которая и не снилась никакому Наполеону… Сейчас, когда крушение Германии и Японии является уже вопросом ближайшего времени, когда огромная Россия лежит в крови и руинах, мы можем с уверенностью заявить: “Час доллара настал!”».

Международные кукловоды, реализовав проект «Диктатура в России», фактически по его лекалам организовали проект «Диктатура в Германии».

У обоих проектов много общего. В России победила социалистическая революция, т. к. Ленин – социалист. В Германии они к власти привели социалистов, т. к. Гитлер – социалист. Гитлеровцев неверно называют коричневыми, т. к. их знамя – красное. Лидеры социалистов в России и Германии Ленин, Гитлер, Бухарин, Гиммлер, Троцкий – все выступали под красным знаменем, потому всех и надо называть красными. Тем более что цели у них были одни – построить всемирный СССР у большевиков и построить всемирный социалистический Третий рейх у гитлеровцев. Идеология в СССР и у гитлеровцев очень близкая. Гитлеровцы считали, что у них правильный социализм, а в СССР – искаженный. И ленинцы считали: в СССР – правильный, а в гитлеровской Германии – с отклонениями. У гитлеровцев всё строилось на ненависти. И ленинцы призывали ненавидеть и уничтожать всё, что мешает так называемой «пролетарской революции». Разница только в том, что в Германии культивировалась ненависть расовая. Свой, немецкий народ обожествлялся. А в СССР культивировалась ненависть классовая и уничтожались все слои населения, кроме пролетариата, т. е. 18–20 % населения. Они считали себя высшей расой, а большевики – высшим правящим классом. Идеологическим отцом Гитлера был Готфрид Федер, который призывал к мировой революции под большевистским лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Это герой Октябрьского переворота и Гражданской войны. Комиссар Балтфлота. После того как сбежал со своими матросами с передовой, был назначен зам. наркома по лесоповалу. Лес валили зэки на тысячах квадратных километров и миллионами кубов гнали на экспорт. До Павла Ефимовича Дыбенко пост заместителя наркома лесной промышленности, куда входили многочисленные лагеря, занимал комиссар ГБ 2-го ранга Лазарь Иосифович Коган, первый начальник ГУЛАГ, после Дыбенко – комиссар ГБ 3-го ранга Соломон Рафаилович Милыитейн из ГУГБ НКВД СССР.

Легендарный герой Гражданской войны, заместитель наркома лесоповала, командарм 2-го ранга товарищ Дыбенко пишет письмо товарищу Сталину, где логично и просто доказывает, что обвинения его в шпионаже вздорны, что американским шпионом он не является, так как «я американским языком не владею…» (Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Кн. 2. С. 269).

Павел Дыбенко – бывший матрос Балтийского флота на штрафном корабле «Двина» («Красная звезда». 1989. 26 февр.).

В разгар Первой мировой войны матрос Дыбенко – один из зачинщиков антивоенного выступления на линкоре «Император Павел I».