Я: «В этих условиях – да. Это у местных, а уроды?»

Сергей: «В среднем их возраст от двадцати до сорока лет. Но их же новых привозят, некоторых наоборот увозят, сложно определить».

Сергей замолчал, прошелся по комнате, достал одну из книг, полистал.

Сергей: «Ладно, хватит мне трындеть, расскажи лучше теперь о том, что там в мире происходит у вас. Расскажешь? Чего достигли, к чему стремитесь…»

Я долго, допоздна рассказывал о «том» мире Сергею. Он очень удивил меня своими познаниями, вопросами, признаюсь, я не ожидал от него такого уровня образованности. Больше его интересует наука и литература, очень сильно – философия. Вообще, в его понимании наука – это и есть нечто ближе к философии, чем физические, технические открытия и эксперименты. То есть факты, события, достижения он в первую очередь подвергает философскому осмыслению, притом проявляет в этом деле такую логику, глубину мышления, что мне кажется, я разговариваю с профессором, пусть и с самоучкой, но профессором. Я не могу сложить в одном человеке его поведение, внешний вид, манеру общения и его мышление, ум (не эрудицию, а именно ум), особенно когда дело касается философии. И мне очень даже понравился такой подход к науке, если разобраться, то философия – это первонаука, наука наук в стремлении человека познать мир.

[…]

Нельзя уверенно назвать это тоталитаризмом. Это некое ранее не встречавшееся образование ноосферы – к этой мысли меня склонил Сергей в своих рассуждениях, согласен с ним. Пока сложно сделать определенные выводы, не хватает информации, например, об уродах, как формировалось их сознание. Потому что тут можно выделить две новых формации: местные, коренные жители и «уроды». И если местных жителей хоть в какой-то мере еще можно охарактеризовать, то с уродами значительно сложнее, поскольку их сознание формировалось за пределами Лабрума. Пока ясно одно, уроды – существа разумные, люди, но имеющие упрощенное мировоззрение и потребности, их интеллектуальное развитие направлено по определенному вектору, однако кто или что его задает – еще не известно.

Здесь, в Лабруме, все гораздо более сложнее, чем мы могли себе представить.

Сегодня ездили в центр.

Сергей пришел в три часа, планировали в двенадцать, но он не смог раньше. Спешили на остановочный пункт, опаздывали на маршрутный автобус. Сергей подтвердил мои наблюдения, что весь транспорт в зоне с двигателями внутреннего сгорания, то есть в качестве топлива используются нефтепродукты, электротранспорта, тем более с фазовыми двигателями, тут нет с самой катастрофы. И в пользовании жителей нет личного транспорта, только общественный и служебный.

Наш район (бывшая «Щемыслица», теперь номер семнадцать – все районы в городе под номерами, без названий) находится несколько на отшибе, от центра его отделяет нежилая территория (бывший парк) и еще один район, практически полностью пустующий.

До центра автобус остановился после нашего района еще два раза. С нами вошел только один человек (урод) и еще два вошли на следующей остановке (тоже уроды), в это время, по словам Сергея, крайне мало кто ездит в центр. Сергею не нравится, если я в разговоре называю всех жителей людьми или любого прохожего человеком, он настаивает, что надо отделять нормальных от уродов, что уродов не следует называть людьми. Автобус старый, в смысле, что такие были в наше детство, но с виду он в очень хорошем состоянии, практически как новый. Пейзаж за окном всю дорогу угнетающе однообразен. Забетонированный парк оказался довольно большим, хорошо, что тогда я не пошел по нему пешком, соседний район ничем не отличается от нашего, помимо того, что там я не увидел вообще ни одного человека, и в начале его располагается небольшой, но сильно дымящий завод.

В центре большую часть занимают территории заводов и производств, огороженные высокими, не менее чем четырехметровыми бетонными заборами. Они гудят, пыхтят, лязгают, воют, дымят. Административный центр компактно располагается в одной местности: Руководство (парламентом или как-то по-иному здесь оно не называется), пункт Регистрации и трудоустройства, Управление охраны правопорядка, Депо городского транспорта, Центральный кинотеатр, Центральный пункт выдачи, Центральный отдел бытовых услуг, Главный молельный дом. Здание руководства (бывший Дом правительства) обнесено двухметровым фигурным забором из гранита, оно отличается от других светло-серым цветом, охраняется, подходить близко и стоять у забора нельзя; в пункте Регистрации и трудоустройства (бывший Горисполком) можно подать заявление на регистрацию брака, на смену работы или места жительства, стать на учет беременным и тому подобное; Центральный пункт выдачи (бывший магазин «ГУМ») работает по предзаказу, можно сделать заказ необходимых продуктов, вещей или устройств, чего нет в районных пунктах, и тебе доставят необходимое, если нет запрета на потребление и использование заказанного; в Центральный отдел бытовых услуг (бывший Главпочтамт) обращаются за медицинской помощью при серьезной болезни, за социальной помощью, если ты инвалид или в преклонном возрасте, и с прочими подобными вопросами; в Управлении охраны правопорядка (бывший Педагогический университет) находятся дружинники и там можно подать заявление о различных нарушениях; Главный молельный дом состоит из трех таких зданий как в нашем районе, расположенных на общем метровом фундаменте. Сергей был прав, ничего особенного в центре нет, пусто и безлюдно.

В пять часов (на здании Центрального отдела бытовых услуг есть большие механические часы) почти синхронно прозвучали гудки на заводах и через пятнадцать – двадцать минут на улицы высыпали толпы уродов. Они выстроились в очереди на остановочных пунктах, потом стали подъезжать один за другим автобусы и люди (уроды) разъезжались по разным направлениям города. Мы не занимали очередь, подошли и стали в самое начало – абсолютно никто не возмутился, не сделал замечания. Уроды практически не разговаривают друг с другом, лишь изредка слышны короткие фразы на бытовые темы, о погоде, о работе. Обратный автобус был переполнен. Признаюсь, что по отношению к уродам чувство страха у меня постепенно сменилось брезгливостью. Более всего противно вот это покорное поведение, остекленелый взгляд и безэмоциональность. Перед тобой человек, не животное, интеллект у них присутствует, что-то мне даже подсказывает, что они вполне развиты, но ограничены, как будто действуют по жесткой инструкции. Возможно, именно уроды представляют наибольший интерес в изучении Лабрума, возможно, это новая, искусственно воспитанная или выведенная раса.

По возвращении из центра Сергей зашел в свое хранилище за книгами и мы опять долго разговаривали там. Точнее, говорил я, он снова задавал мне вопросы – я отвечал. И когда я рассказывал о своем «правильном», «нормальном» мире, то словил себя на мысли, что не в Лабруме время остановилось, отстало, а наоборот – это будущее. Оно чаще представляется нам радужным и благоприятным, но может сложиться и по-другому…

Сергей предупредил, что три дня будет сильно занят, надо уладить какие-то дела, а потом еще будет «грандиозный сабантуй», так что четыре дня не встретимся. Но после пообещал познакомить меня с друзьями.

Не выходил сегодня из квартиры…

Легко могу сойти с ума. От апатии и переизбытка разрозненных мыслей в голове. Мозг, кажется, весь бурлит. Неужели это то самое состояние, о чем говорил Сергей… Болит голова.

Не выходил бы и сегодня, но нужно за продуктами.

Так происходит всегда, если

[…]

Не понимаю такого геополитического шага, когда самые крупные государства, и, что важнее, самые мощные в плане вооружения создают военно-политический блок якобы только для защиты стран участников. От какого же такого нападения они сообща собираются защищаться, если остальные страны не могут что-либо существенное противопоставить даже одному из участников, не то что всему союзу. Если нет явной угрозы, равноценного соперника, то зачем? Сначала всеобщее разоружение, а потом избирательное вооружение – это как минимум несправедливо. Здесь возникает только такой вывод, что Альянс создан в страхе возрождения той силы, которая стремительно подминала под себя несогласных. Может быть, есть и предпосылки к этому, так сказать, присутствует повод для беспокойства. Если хотя бы некоторые производства на территории Лабрума имеют военное назначение – то это так. Хотя в то же время мы на примере увидели, как эта чудовищная сила в итоге сожрала саму себя и привела к саморазрушению.