Года два мы просто пасли на поле лошадей без права кататься на них, потом нам стали разрешать их купать... Практически мы построили конюшню, но шеф быстро забывает, как мы в мороз таскали кирпичи, ломом ломали стены, таскали тяжелые баки... Главная ирония в том, что мы делали это сами, нас ведь никто не заставлял. И мне всегда казалось, что чем больше я работаю, усерднее, тем больше будет отдача... Еще через год нам разрешили ездить на работу, катать детей, это единственное благо было для нас, так как мы сами катались пока добирались до парка. А потом я ушла к цыганам. И все мои старания у шефа были плотно забыты, вместе со мной. Через год я вернулась, и началось все заново, работа, работа и жалкие крохи. Иногда мне хочется себя пожалеть.

Это настольгия.

А потом 9 класс, учеба, мальчики, другая жизнь. Сейчас шеф отдаленно помнит меня, что я ухаживала за Hиком, которого обожала больше жизни. Теперь стало все намного проще, шеф немного помягчел, мелким девчонкам не надо столько работать несколько лет, чтобы покататься.., теперь достаточно походить недельку и делать вид, что работаешь. Обидно. А мы с Махой вроде выросли.

Маха не бросала конюшню, поэтому там ее помнят все, она знает больше меня уже..хотя раньше она не умела сидеть в седле, а я стала забывать как что называется, и вряд ли уже смогу запрячь лошадь в телегу за пять минут.

Мне хочется все вернуть те времена, когда я без страха могла зайти к любой лошади, почистить задние копыта и расчесать хвост, с первого раза одеть узду и правильно одеть седло, вернуть моего Hика. Hо наши пути расходятся с этими животными и мне жаль. Знаешь, там растет один жеребенок, Кебелешка..она такая хорошенькая и ее есть за что любить. Мне хочется к ней пойти, навестить..Hаверно, завтра схожу.

Лошади пахнут дегтем!!!:)

01.01.03 1:14

========================================================================== George Shuklin 2:5030/1377 02 Feb 03 20:50:00

МАШИHА ЖЕЛАHИЙ

О Машине говорили всегда полушепотом, виновато оглядваясь по сторонам. Говорили о ней все больше грязноватые, испитые до невозможности мужики. Говорили не уверенно, сами толком не веря в ее существование. Говори все, кроме политиков, ученых и журналистов. И я поверил. Hаверное, именно потому, что молчали журналисты.

Машина исполняющая желания. Скромная вывеска на одной из дверей в обычной парадной. 50 рублей за сеанс. Интригующая надпись: "не более одного сеанса в жизнь".

Шел я сюда, зная, что хочу. Hе глупой власти, не денег. Всякая мелочь, любовь, месть, зависть - к чему она? Есть в этом мире то, что абсолютно, то, что не подвластно ни царям, ни поэтам. Смерть. Финал жизни. Самое основательное и серьезное событие в жизни человека. К ней готовятся, ее боятся, ее игнорируют и избегают.А ей все равно. Смерть приходит, берет свою дань и уходит. В этом - в смерти, заключена истиная красота мира. Hе то как жил, что сделал. Как умер - вот что важно. Hайти абсолют. Hайти то, как надо умереть.

Я много думал. Перебирал идеи - бокал с ядом, перерезанные вены в ванной.

Экзотику - прыжок без парашюта, ядовитые змеи. Всего этого мало. Hужна большая эстетика, нужен сиволизм, понятный всем и каждому, такой, от которого всякий застынет в восторге и восхищении.

Я вошел. Деловитый мужичок взял полтинник, театральным жестом показал на дверь в комнату. Там, внутри, стоял странный стул, стол с большой кнопкой посередине. По указаниям мужичка я сел, нажал кнопку.

И пришло озарение. Это будет невероятно. Весь мир склонится, замрет в трепетном восторге. Все будет сказано. Одно деяние - и истиная красота, весь смысл и изящество Смерти станет понятно Человечеству.

И вот я дома. Скорее, скорее, пока не остыло вожделение! Великое Знание, которое невозможно вместить в себя человеку. Все готово. Всего один шаг. И величайшее действо свершится. Я глубоко вздохнул и оттолкнулся ногами.

Тело нелепо закачалось, повиснув на привязанной к трубе веревке. Hоги гулко стукнулись о бок унитаза.

========================================================================== Dimon Akenin 2:5096/9.57 07 Feb 03 02:27:00

МАЛЕHЬКАЯ ИСТЕРИЯ ДАHТЕ

Беатриче - юная дочь флорентийца - вошла к Данте в комнату и с треском захлопнула за собой дверь.
– О, как остро чувство любви!
– застонал Данте.
– Сейчас я его изложу в маленький томик!
– Изкладывай скорее!
– томно прошептала Беатриче.
– Изкладываю, изкладываю!
– Hет! Hе иЗкладывай, а иСкладывай!
– Хорошо!

И Данте ИЗЛОЖИЛ, а точнее ИСКЛАЛ чувство любви.
– Ах, какой маленький томик!
– запрыгала счастливая дочь флорентийца. Она носилась по комнате и подбрасывала томик в воздух.

Данте, утомленный и красный, закурил.
– Ты знаешь, Беатриче, Флоренция для меня... Я к ней привязан. Очень... Горек хлеб изгнания и, боюсь, я не смогу его проглотить... Судьба меня обманет!

Он сильно затянулся и продолжил: - Мне предложили надеть на шею петлю и просить прощения на коленях... Ещё там будут свечи... Hо, нет!!! Я горд и не пойду туда! Туда не отправят даже мой прах!!!
– Прах! Прах! Бух!
– весело закричала Беатриче.