Леди Берд вернулась в Белый дом, когда первой леди была Лора, невестка Барбары. Они уже встречались в 1973 году, но Леди Берд не знала об этом. Лора присоединилась к тысячам других, чтобы отдать дань уважения Линдону Джонсону в его президентской библиотеке, где был выставлен для прощания его покрытый флагом гроб. Леди Берд и ее дочери Линда и Люси стояли у двери библиотеки и пожимали руки входившим людям, и Лора, в ту пору молодая студентка, находилась среди присутствующих на церемонии прощания. Леди Берд было за девяносто к тому времени, когда она посетила Лору в Белом доме, и ранее она перенесла инсульт. Она не могла говорить, и ей приходилось пользоваться инвалидным креслом, но когда ее автомобиль подъехал к Южному портику Белого дома, швейцар Уилсон Джерман, служивший метрдотелем в бытность Джонсонов, приветствовал ее и между ними произошла незабываемая сцена. «Мы с ним стоим в дверях, – позже рассказывала Лора Буш двум дочерям Леди Берд, – и он буквально падает в объятия вашей матери». Когда Лора Буш показала Леди Берд официальный портрет ее мужа, которого она пережила на десятилетия, бывшая первая леди с любовью подняла руки к его лицу. Прошло столько лет с момента его смерти, но было ясно, насколько она все еще любит его.

Джеки Кеннеди дала высокую оценку Хиллари Клинтон, чем удивила своего близкого друга историка Артура Шлезингера-младшего. Прежде чем состоялась его встреча с Хиллари, он сказал Джеки, что уверен: она окажется «сухарем без чувства юмора». «Даже не представляешь, насколько ты заблуждаешься», – возразила она ему.

Ни один другой президент не смог найти подлинного взаимопонимания с Джеки. После того, как Клинтоны прибыли на остров Мартас-Винъярд в августе 1993 года, Джеки присутствовала на двух частных ужинах в их честь, а гостевые списки включали знаменитых писателей Уильяма Стайрона и Дэвида Маккалоу, а также бывшего госсекретаря Генри Киссинджера. Она также организовала обед в честь Хиллари, а перед первичными выборами в Нью-Гэмпшире в 1992 году она и ее сын, Джон-младший, пожертвовали огромную сумму на кампанию Клинтона. Многое сказано о поклонении президента Билла Клинтона президенту Кеннеди, но мало что известно о крепкой дружбе, завязавшейся между Хиллари Клинтон и Джеки Кеннеди.

Хиллари расспрашивала Джеки о том, как ей удалось поднять своих детей, чтобы они выросли такими замечательными людьми, постоянно находясь на виду общественности. «Это проведенное вместе время было очень ценно», – сказала Мелани Вервеер во время интервью в своем маленьком офисе в задней части таунхауса в Джорджтауне. Вервеер возглавляла аппарат Хиллари, когда та была первой леди, и вспоминает, насколько важным было это общение для обеих женщин. «Больше никто не мог бы рассказать об этом, так мало женщин, которые жили такой жизнью… Несмотря на имевшиеся между ними различия, их объединяло неизменное понимание роли, которую они играют».

Джеки всегда заботилась о том, чтобы ее дети были почтительными (Джон-Джон – самый младший ребенок, живший в Белом доме в XX веке). Она настаивала, чтобы они называли швейцара Престона Брюса, афроамериканца, который стал почти членом семьи Кеннеди, «г-н Брюс», а не просто по имени. «Она не хотела, чтобы они обращались к нему «Брюс», – рассказал управляющий Джим Кетчум, который тесно сотрудничал с Джеки во время реконструкции Белого дома. Все дело в уважении к Белому дому и его персоналу. «Если вы позволите им, – говорила Джеки, – то сотрудники Белого дома сделают все для этих детей. Они будут ради них из кожи лезть и избалуют их. И добавила: «Тебе придется настаивать на своем, тебе нужно будет позаботиться о том, чтобы у них была как можно более нормальная жизнь».

Однажды к Челси пришла группа одноклассников по ее дорогой частной школе «Сидвелл Френдс», чтобы посмотреть кино в маленьком частном кинозале Белого дома. «Дети устроили в кинотеатре настоящий королевский беспорядок, повсюду разбросан попкорн», – вспоминает Вервеер. Хиллари, увидев это, пришла в ярость. «Никто не покинет кинотеатр до тех пор, пока не будет убрано все до последней крупицы», – сказала она. Кроме того, Клинтоны и пресса прилагали все усилия, чтобы обеспечить конфиденциальность Челси. «Как мама ты познаешь другую свою сторону, – говорит Вервеер. – А тут перед вами женщина, пережившая ужасы потери мужа, и это все вы вбираете в себя». Джеки считала, что личности многих других первых женщин были поглощены их мужьями, и она уважала Хиллари за ее культивирование собственного образа. Сама Джеки тщательно делала то же самое, даже вырабатывала свой имидж, стараясь, чтобы он был индивидуальным.

Джеки скончалась 19 мая 1994 года, менее чем через год после памятного круиза с острова Мартас-Винъярд. Известие о ее смерти глубоко потрясло Клинтонов и особенно Хиллари. Она говорила по телефону в последние дни Джеки, и оба Клинтона получали постоянные сводки о состоянии ее здоровья. Когда Джеки пала жертвой рака, первая чета выступила перед представителями прессы в саду Жаклин Кеннеди на восточной стороне Белого дома.

«Она была замечательной для меня, моей жены, моей дочери и для всех нас», – сказал президент. Когда он отошел от микрофона, журналисты начали выкрикивать вопросы. Он оборвал их: «Пожалуйста, я бы хотел, чтобы сначала несколько слов сказала Хиллари».

В отличие от своего мужа, который служил воплощением самообладания, обычно владеющая собой Хиллари Клинтон едва сдерживала слезы. «Она стала величайшей опорой для меня лично, когда летом 1992 года я начала обсуждать с ней проблемы и возможности пребывания на этом посту и о том, как ей удалось так хорошо организовать пространство и личную жизнь, необходимые детям, чтобы они достойно выросли и стали тем, кем они имеют право стать. Она всегда будет значить больше, чем великая первая леди; она была великой женщиной и великим другом, – здесь ее голос срывается, – и всем нам будет ее очень не хватать».

Хиллари отправилась на поминальную мессу Джеки в Нью-Йорк и прилетела обратно в Вашингтон с членами семьи Кеннеди и близкими друзьями Джеки для участия в церемонии захоронения на Арлингтонском национальном кладбище. Джеки была похоронена рядом с президентом Кеннеди, их родившимся раньше срока сыном Патриком, который умер вскоре после появления на свет, и их мертворожденной дочерью Арабеллой. Две недели спустя Джон Ф. Кеннеди-младший от руки написал Клинтонам записку о том, что их дружба означала для его матери: «Поскольку она покинула Вашингтон, я считаю, что она противилась какой-либо эмоциональной связи с ним, – или формальным претензиям на статус бывшей первой леди. Это было связано с бередящими душу воспоминаниями и ее чаяниями противостоять тому, чтобы всю жизнь исполнять роль, не совсем подходившую ей. Однако она, кажется, с глубокой радостью и облегчением позволила себе снова соединиться с ним через вас».