Часы на моей руке – новый подарок Джерри, моего тестя, который сам носил их много лет. Когда мы со Сьюзен обручились, ее родители захотели купить мне новые часы. Я отказался, хотя потом долго сожалел, что произвел на них не лучшее впечатление. Какой зять выйдет из человека, который не считается со временем? Позже, когда Джерри предложил мне свои старые наручные часы, я сразу согласился принять их. Золотой циферблат на широком серебряном браслете, на черном фоне выступает название марки («Конкорд») и слово «кварц» жирным шрифтом, непронумерованные черточки обозначают часы. Мне нравится ощущать непривычную тяжесть на запястье, благодаря которой я чувствую себя важной персоной. Поблагодарив Джерри, я заметил, что часы пригодятся мне в исследованиях времени, даже не подозревая, насколько близко подобрался к истине в тот момент.

Исходя из своего опыта и субъективных ощущений, я могу с уверенностью сказать, что время объективной реальности, которое показывают часы всех видов и расписания поездов, количественно отличается от внутреннего времени, циркулирующего в клетках, организме и сознании. Собственно говоря, и о первом, и о втором я не знал почти ничего и не мог объяснить, как работают те или иные часы – хоть настенные, хоть настольные, хоть наручные. Также я не понимал, почему их показания совпадают с показаниями других наручных, настольных и настенных часов, случайно попадавшихся мне на глаза. Если между объективным и субъективным временем действительно существует разница, как между физикой и биологией, я не имею ни малейшего понятия, в чем она заключается.

Итак, мое новое приобретение – подержанные часы – стало отправной точкой своеобразного эксперимента. По-моему, нет лучшего способа разобраться в отношениях со временем, чем физически прикрепить его к себе. Результат был заметен почти сразу. После того как браслет обвился вокруг моего запястья, первые несколько часов я не мог думать ни о чем другом: кожа под браслетом сильно потела, вес часов оттягивал руку. Время тянулось и в прямом, и в переносном смысле, так как мой разум все время бродил вокруг да около. Вскоре я наконец-то забыл о своих часах, но на следующий день вечером снова вспомнил о них, когда, решив выкупать одного из маленьких сыновей, внезапно обнаружил часы на своем запястье, погруженном в воду.

Втайне я надеялся, что часы помогут мне стать пунктуальным. К примеру, мне казалось, что если чаще поглядывать на циферблат, то удастся не опоздать на встречу, назначенную на десять часов в Севре, парижском предместье, где заседает Международное бюро мер и весов – научная организация, ведающая вопросами совершенствования, калибровки и стандартизации основных единиц измерения, признаваемых всем миром. Глобализация экономики вынуждает все страны мира держаться одной и той же метрологической платформы: один килограмм в Стокгольме должен быть равен одному килограмму в Джакарте, один метр в Бамако – одному метру в Шанхае, а одна секунда в Нью-Йорке – одной секунде в Париже. В мире единиц измерения Бюро мер и весов выступает в роли ООН, определяя стандарты для стандартов.

Организация была учреждена в 1875 году в рамках мероприятий, предусмотренных Метрической конвенцией – межгосударственным соглашением, обязавшимся обеспечить унификацию и эквивалентность основных единиц измерения в разных странах мира. (Первый акт конвенции предписывал Бюро утяжелить линейки: три десятка точно откалиброванных брусков платины и иридия должны были урегулировать международные разногласия вокруг стандартной длины одного метра.) В первый состав Бюро вошли представители семнадцати стран – участниц соглашения, в ходе истории присоединилось еще пятьдесят шесть наций, включая все высокоразвитые государства настоящего времени. Свод измерительных стандартов, предписанный Бюро, теперь включает семь единиц измерения: метр (длина), килограмм (масса), ампер (электрический ток), кельвин (температура), моль (объем), кандела (светимость) и секунда.

В число многочисленных обязанностей Бюро входит поддержание единого официального мирового времени во всех часовых поясах планеты, которое называют гринвичским или всемирным координированным временем. Также встречается аббревиатура UTC (от англ. Coordinated Universal Time), изобретенная в 1970 году. В ту пору члены Бюро долго спорили между собой, какой акроним использовать – англоязычный (CUT) или франкоязычный (TUC), и в итоге пришли к компромиссному решению, утвердив аббревиатуру UTC. Отныне каждый хронометр мира, начиная от сверхточных часов на борту МКС и заканчивая инерционными наручными часами, прямо или опосредованно синхронизируется по шкале UTC. Где бы вы ни жили, куда бы ни поехали и когда бы ни спросили, который час, – ответ зависит от хронометражистов из Бюро.

«Время суть то, что мы постановили считать временем», – объяснял мне между делом один из хранителей времени. Опоздание становится опозданием в рамках общепринятого понимания времени. Время, которое устанавливает Бюро, считается самым корректным не только за счет мирового консенсуса, – это по определению самое точное время во всем мире. Когда я снова взглянул на свои наручные часы, я понял, что не просто опоздал на встречу, а опоздал так, как опаздываю всегда: настолько, насколько это вообще возможно. Только тогда я наконец-то уразумел, что непозволительно отстал от времени.

Часы выполняют две задачи: тикают и отсчитывают удары. Водяные часы, которые называют клепсидрой, совершают ход с падением каждой капли. У более совершенных устройств падающая капля воды приводит в действие систему передаточных механизмов, которая подталкивает стрелку к набору чисел или номерных меток, которыми обозначены равные промежутки времени. Водяные часы были в ходу на протяжении как минимум трех тысячелетий. Еще римские сенаторы пользовались клепсидрами, чтобы предостеречь коллег от суесловия. (Цицерон употребляет выражение «испросить часы» в значении «требовать слова», а фраза «вручить часы» означает «предоставить слово».)