— Прошу заменить младшего лейтенанта Фархади более опытным сотрудником. Предлагаю майора Гуляева или капитана Быстрицкую.

Очаровательный лейтенант сердито сверкнула глазами. На Прилуцкого не подействовало.

— Чем тебе не угодила младший лейтенант?

— Слишком молода, неопытна. Только из Академии. Пороха ещё не нюхала, как говорили в старину. Подобными делами не занималась.

Таран сдвинул брови.

— Подобными делами, Ян Максимыч, никто из нас не занимался.

Ян всплеснул руками.

— Так она вообще никакими ещё не занималась!

— Вот и научишь. Всё, господин капитан. Это не обсуждается.

Прилуцкий щёлкнул каблуками, хотя щелчка не получилось. Пористый монокристаллический полимер позволяет создать бесшумную обувь. Мечта всех разведчиков и диверсантов прошлого.

— Есть, господин подполковник!

— Ну откуда ты такой взялся? — пробормотал Таран. — Все свободны.

Ян повернулся кругом, отодвинул кресло и вышел строевым шагом. Мембрана, ограниченная контуром двери, мгновенно бесшумно распалась на атомы и собралась за спиной. Прилуцкий тут же притаился сбоку от портала. Нужно поговорить с девчонкой. Ишь чего удумала!

Ночь с 14(27) на 15 (28) июня 1917 года.

Посёлок Хриплино,

Юго-Западный фронт русской армии, нейтральная полоса.

Трое уже знакомых юнитов отвели в деревянную халупу метрах в трёхстах от штаба. На распашных дверях железный засов с огромным висячим замком. В этот раз вертухаи не грубили, руки не распускали. Даже злобноглазый угомонился.

Тоха вошёл и осмотрелся. В углу нашлась кучка сена. В стену вбит железный крюк. На кой он тут? Пленников что ли приковывать? Бр-р. По спине пробежали холодные мурашки.

Справа под потолком через небольшое зарешёченное окошко синеет небо. Если б не решётка, пожалуй, можно пролезть. Тоха вздохнул. Обещал майору, что не попытается сбежать. И опять же, куда бежать, мля?

Рыжеусый жестами показал, ложись, мол, на сено. Программер лёг. От шока и переизбытка информации мозгу нужно срочно отдохнуть. Тоха провалился в дрёму.

Очнулся от шума. Что-то лязгнуло, походу, засов. В приоткрывшуюся дверь просочился злобноглазый, прикрывая рукой зажжённую керосиновую лампу. Нечто похожее программер видел у дежурного по части, когда служил «срочку». Следом с дымящимся котелком и металлической кружкой, откуда тоже струится дымок, вошёл рыжеусый.

Тоха глянул на окошко. Чуть стемнело. Юнит протянул ужин. Попаданец привстал и буркнул «Спасибо!». Котелок и кружка горячие, но терпимо, рук не обжигают. Ещё б ложку. Солдат, словно прочитав мысли, тут же вытащил из кармана нужный инструмент и передал Тохе. Рыжие усы с уголками губ приподнялись в улыбке. Пока программер присаживался, злобноглазый повесил «керосинку» на крюк. Халупа заметно осветилась. Рыжеусый что-то произнёс, и оба юнита вышли.

Есть захотелось ужасно. Тоха быстро умял варёную картошку с четырьмя крохотными кусочками мяса и с удовольствием запил горячим чаем. Минут через тридцать, точнее сказать нельзя (часов никогда не носил — время можно посмотреть на смартфоне, на крайняк в метро, на инфотабло в Москве, на компе), рыжеусый вернулся за котелком и кружкой.

Сытый и повеселевший Тоха откинулся на сене. Романтика. Как в детстве, когда ездил в деревню к бабушке. Летом часто ночевал на сеновале…

Хорошее настроение быстро улетучилось. Чему, спрашивается, радоваться? Очутился чёрте где, в другом времени и, походу, застрял тут навсегда.

А там мама с отцом остались. Они ж с ума сойдут. Пойдут в ментовку, подадут в розыск. И чё? Хрен теперь его найдут. Менты и так работать не хотят, а в его случае розыск просто не имеет смысла. Нет больше программера Антона Воронцова в его родном времени. Нет. Теперь он тут. Тоха грустно вздохнул.

Здесь всё по-другому. Война. Первая мировая. О ней попаданцу мало что известно. Хотя в силу романтической натуры Тохе нравятся белогвардейские песни. Точнее, с закосом под белогвардейские. На «Тытрубе», как с коллегами называет Ютуб, даже нехилую подборочку сделал. Может легко сбацать на гитаре и на пианино.

В детстве будущего программера отдали в «музыкалку». Хоть и слух есть и школу окончил по классу фортепиано на одни пятёрки, но не лежала у мальчишки душа к музыке. С детства балдел от компов. С головой ушёл в кодинг, компьютерное железо, «глючилово», как они называют, геймы и прочий контент.

Но романсы романсами, а вот что происходило на этой войне, никогда не интересовался. Что теперь ждёт впереди, хрен знает. Хорошо, не в средние века попал, сразу бы на костёр отправили. К гадалке не ходи!