Город Фрибур не понравился Аннет. Впрочем, в ее нынешнем состоянии, раздражало все, и больше всего – переполненные туристами улицы. Новые однотипные отели теснили столетние дома, которые как будто стыдились своего обшарпанного вида.

Господин Молинаро галантно поддерживал Аннет под руку и поминутно справлялся о ее самочувствии. Аннет отвечала коротко и мечтала лишь об одном – упасть на кровать и закрыть глаза. Заметив ее состояние, босс предложил:

– Если хотите, можем остановиться в гостинице Фрибура, чтобы за ночь вы пришли в себя.

– Не стоит, – бодро произнесла Аннет. – Я в порядке.

– Вы ужасно бледная. Краше в гроб кладут.

– Бледность нынче в моде. Иные дамы чернила пьют, чтобы кожа приобрела правильный оттенок, а мне он, считай, даром достался.

– Всего-то пришлось для этого в воздухе поболтаться на волосок от смерти, – иронично подхватил босс.

– Видите, какая я везучая.

Босс одобрительно хмыкнул.

– Вы, конечно, девушка неосторожная, но храбрая. Не кисейная барышня. Правда я не знаю, радоваться этому или огорчаться.

От его слов Аннет сразу приободрилась. Даже головокружение прошло! И правда: она молодец. Не растерялась, удержалась, не сорвалась в бездну! Вела себя не хуже авантюристки Аманды в фильме «Сокровища фараона». И сейчас идет себе, как ни в чем не бывало. Другая на ее месте бы хныкала, скулила и цеплялась за руку своего спутника. Раз все закончилось хорошо, будем считать случившееся приключением.

– Вот и станция канатной дороги. Двадцать минут – и мы на месте.

Станция канатной дороги оказалась такой же древней и обшарпанной, как и дома Фрибура. Господин Молинаро провел Аннет в высокий, похожий на пещеру зал. Одну его часть занимали сложные механизмы, лебедки и шкивы, под потолком тянулись канаты, а дальней стены вовсе не было. Внизу лежала долина, залитая лучами вечернего солнца.

Аннет замешкалась, когда служащий открыл дверцу кабинки, похожей на заржавленную консервную банку с узкими окнами. Господин Молинаро ухватил Аннет за локоть и настойчиво потянул внутрь. Она покорно села на узкую скамейку, босс опустился рядом.

Служащий поставил чемоданы на пол, захлопнул дверь. Утробно зарокотали шкивы, кабина дернулась и поползла.

Сквозь широкую щель в полу между плохо приваренными листами пола Аннет увидела вершины деревьев. Кабина проплывала над долиной, косо карабкалась в гору по ненадежному канату, угрожающе покачивалась. И тут, откуда ни возьмись, подступил запоздалый страх. Аннет вспомнила недавний ледяной ветер, чувство пустоты и собственную беспомощность. Мышцы напряглись до боли, сердце затеяло безумную скачку.

– Госпожа Вик! – господин Молинаро придвинулся ближе и крепко сжал ее пальцы. – Вы опять побледнели. Вам дурно?

– Мне кажется, у этой консервной банки вот-вот отвалится днище, и мы ухнем вниз на камни вместе с нашими чемоданами, – проговорила Аннет, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. Она была в шаге от истерики. Куда подевалась отчаянная авантюристка! Босс нахмурился и коснулся ее запястья; не сознавая, что делает, Аннет вцепилась в его руку до боли в пальцах. Однако босс лишь глянул задумчиво, с хитринкой, и поведал:

– Не волнуйтесь, механизм старый, но надежный. Меня волнует другое…

Он легко помассировал пальцы Аннет и продолжил:

– Сейчас разгар туристического сезона, а гостиница в Механисбурге всего одна. Я забронировал место по телеграфу, но ответ получил неутешительный. Свободен лишь двухместный номер. Мы можем оказаться в неловкой ситуации… ваши передовые принципы допускают проживание в одной комнате с мужчиной?

Аннет моментально возмутилась, выдернула руку из ладони босса и мигом забыла новоприобретенный страх высоты. Вот, значит, что у него на уме!

– Я не буду жить с вами одном номере! Не пытайтесь убедить меня, что другого выхода нет. Вы можете снять комнату у кого-нибудь в городе.

– Солнце уже садится, не думаю, что отыскать жилье на ночь глядя будет простой задачей, – резонно заметил господин Молинаро, улыбаясь еще шире.

– Как-нибудь справитесь, – отрезала Аннет, все еще кипя как чайник. – Вы, говорят, мастер искать выход из сложных ситуаций. В крайнем случае, устроитесь на диванчике в холле.

– Насколько помню, в «Заводном купидоне» диванчик в холле узкий и короткий. Я на нем помещусь, если только отрублю себе ноги. Бросьте, где ваше человеколюбие? Неужели вы не сжалитесь надо мной и оставите под открытым небом? Ночи в горах студеные. Обещаю, что не буду подглядывать, как вы переодеваетесь на ночь. Хотя мне весьма любопытно, что за белье вы носите под вашими яркими нарядами. Неужто панталоны с начесом, как предписывает общество поборниц за высокую нравственность?

Аннет вспыхнула как порох и разразилась горячей тирадой об отсутствии у господина Молинаро приличных манер. Босс посмеивался и задумчиво поглядывал в узкую щель окна.

– Посмотрите, госпожа Вик! – прервал он ее. – Какой великолепный вид! Не стоит менять его на нашу перепалку.

Аннет сердито глянула в окно и вскрикнула от восхищения. Картина оказалась потрясающей. Долина была залита янтарным светом, луга приобрели изумрудный оттенок, вдали синели горы, и краски эти были необычайно яркими. Аннет перевела взгляд на босса, заметила, как подрагивают уголки насмешливого рта, как залучились морщинки возле глаз и кое-что поняла.