– Хочешь, я сделаю это? – прошептал Беркутов мне в губы, и от звука его голоса я пропала, почти не слушая, что именно он говорит. Зажмурившись, млела от близости его полуобнаженного тела, трущегося об мое. Соски заныли и внизу живота сладко потянуло. – Расскажу, чем мы с тобой занимались в лесу, а потом в красках обрисую, как ты отсосала мне в машине, и, наконец, закончу рассказом о долгих часах траха на моей огромной кровати.

Несмотря на то, что пошлые фразы отозвались во мне горячим всплеском, я похолодела, немного отодвинулась от Марата для маневра и заехала ему со всей силы между ног. Пока он, стеная, убаюкивал свое самое дорогое, я наклонилась и вцепилась в упавший телефон с победоносным восклицанием. Но не успела и взглянуть на него, как почувствовала жгучую боль – Марат схватил меня за волосы сзади и дернул, возвращая в свои объятия. Прижав лицо к моему, процедил:

– За это ты заплатишь, сучка. Нельзя быть такой неблагодарной, Лера. Разве я многого прошу? Мне придется врать полиции на допросе, всем родным, твоим и моим.

– Я думала, ты делаешь это бескорыстно! – заныла я, задергавшись в его сильных руках.

– Ну конечно, я бескорыстно помог тебе скрыть преступление, а обеспечение алиби – за отдельную плату. Тебе же еще нужно алиби?

Просто непостижимо! Мне казалось, что я тону в болоте, а Марат подталкивает меня. Он умело расставил капканы, а и я попалась, как наивная дурочка. Чувствовала, что он наслаждается моими мучениями и не собирается давать поблажек. Может быть, наступило время для его мести? Как же тогда ему повезло, что поймал меня на месте преступления!

– Отпусти! – потребовала я, стискивая руки и надавливая Марату на грудь, но так стало еще хуже, словно я ласкаю его горячую гладкую кожу, в которую так и хочется запустить коготки. Сильные пальцы Марата обхватили мои ладони, притиснув их к его груди, и повели ниже, к кромке шорт. Сжав кулаки, я умоляюще посмотрела Беркутову в глаза. Зачем он мучает меня? Но его жесткий взгляд заявлял без слов, что пощады не будет и нет смысла сопротивляться. Все будет по его желанию. Но вдруг Марат отпустил меня, толкнул на диван, куда я повалилась, как мешок картошки. Ненавижу эти перепады настроения!

– Так ты будешь звонить или нет? – спросил он грубо, убрав руки в карманы. Я ему словно надоела. Я и вся эта возня.

Косясь на сиротливо валяющийся на полу телефон, я осторожно спросила:

– Что конкретно ты хочешь, чтобы я сказала?

– Дай понять своему хахалю, что кидаешь его из-за меня. Я не знаю, как там у вас принято изъясняться. Но ты не должна мямлить, Лера, иначе он не поверит. Кстати, что ты помнишь о том вечере и случившемся на парковке? Подумай, прежде чем звонить. Легенда должна быть четкой. И говори по-русски, чтобы я понимал.

Мне ничего не оставалось делать. Марат совершенно не давал подумать. Я устала, голова болела от похмелья и бессонной ночи, руки нервно тряслись. Я с трудом попала в имя Ивара, внизу которого числилось количество пропущенных звонков – пять. Пять раз он пытался до меня дозвониться. Отбросив ненужные мысли, я нажала на клавишу и отвернулась от Марата. Не могла говорить, видя его неумолимый взгляд.

– Да! – ответил Ивар сразу же. – Лера? А я тебя обыскался. Потом понял, что свадьба могла затянуться. Ночью уже не стал звонить. Ты сильно устала, да? Почему не звонила? Я очень рад тебя слышать и знать, что ты в порядке.

От его нежного голоса со слабым акцентом хотелось выть. Сейчас я разрушу свой светлый образ, так лелеемый им. И пусть я совру, но ведь не совсем. Картинка нашего с Маратом животного совокупления всплыла перед внутренним взором, безжалостно напоминая, что Ивара придется очень сильно разочаровать.

– Здесь такое дело… Я… Не только свадьба. Ивар, мне очень жаль. Ты меня, наверное, возненавидишь. Но и обманывать я не могу. Я сейчас у Марата… Алло, Ивар! Алло!

– Я тут, Лера. Что конкретно значит, что ты у Марата? – Ивар будто давал мне шанс пойти на попятную. Бедный. Он так верил в мою непогрешимость, что, услышав самый ужасный факт, его отрицал. Низко и мерзко, конечно, сообщать такие вещи по телефону.

– Я ночевала в его загородном доме. Так получилось.

– Лера, приезжай домой. Поговорим нормально.

– Я не могу. Мне нужно тут остаться.

– Что за глупости? Тебя там, что ли, силой держат?

– Нет, Ивар, что ты такое говоришь!

– Значит, хочешь остаться.

– Да. Я хочу, – прошептала я и, проклятье, поняла, что действительно жажду этого. От этого хотелось убить себя, но прежде вымолить прощения у Ивара, который попал в жернова нашего с Маратом противостояния. – Прости меня, пожалуйста.

– Значит, делаем так, – сообщил мне Ивар деловым тоном, – ты сейчас едешь ко мне, а потом мы все решаем. У нас, напоминаю, в понедельник Совет директоров приезжает! На работу ты тоже не собираешься выходить?

Работа! Совет директоров! Все это казалось таким далеким, но поразило меня своей монументальностью. Я поняла, что карьера не потеряла важного значения. Несмотря ни на что, я готова была включиться в гонку в любую минуту. Деловая жилка, непоколебимое чувство ответственности во мне взывали немедля обсудить с Иваром насущные вопросы, но я не смела. Позади стоял Марат, мой судья и каратель.