– Ты что такой замученный?

– Мучаюсь, – ответил я.

– Мы тут с отрядом собираемся в капельной, не хотел бы с нами? Тебе все будут рады. Будет много теток. Что думаешь? Даже героям нужен отдых.

– Я не употребляю, Баз, и тетки мне что-то последнее время не вкатывают, – попытался отвертеться я.

– Ты же не из этих, ну, которые любят послаще? – Базиль демонстративно тыкнул мизинцем в тыльную часть кулака.

– Нас иметь, что хер тупить, – пошутил я старой военной поговоркой. – А знаешь, пойдем к твоим теткам и капельницам.

Базиль – простодушный парень С класса, просто не вылезающий с передовой с тех пор, как мы вошли в город – был рад моему ответу.

В обществе Ра было запрещено многое, но в мирах, где шла война, солдатам просто необходима была умеренная разрядка, и патрули нравов закрывали глаза на заведения, где подавали легкие наркотики, употребляемые через слизистую глаз. На сленге такие препараты часто называли ласковым словом «омывайка», а заведения, где капали эту дрянь – капельницами. Бар-капельница «Анютины глазки» находился недалеко от стены купола. Яркая реклама смотрела на посетителей расширенными зрачками с агрессивно меняющимся цветом радужной оболочки. Мы с Базилем шагнули внутрь – в основное место радости солдат С класса.

Яркие, резко меняющиеся цвета больше не раздражали, а даже радовали, я внезапно начал понимать, куда и по какому принципу бегают многочисленные зайчики от зеркальной луны, подвешенной под потолком. Тревога, исходящая от зеленых лучей, двигающихся в такт, сменилась спокойствием и танцевальным настроением. На возвышенности музыкой заправлял представитель цивилизации птиц — полутораметровый хищник, судя по стальным имплантированным когтям и загнутому клюву. Эх, далеко же ты забрался, друг – в мир злобных приматов и угнетателей ящериц. Я прислушался к песне, исполняемой им на ломанном языке империи Ра:

– И это важно вам, как и важно для птиц: в любом замесе, бро, сберечь пару яиц…

«Толково», – подумал я, зарядив в пипетку очередную дозу омывайки.

Мир начал плыть, а контуры перестали быть четкими. Мою картину мира порвал женский голос.

– Ты Кай из семьи Гиллиусов, сын Клавия?

Передо мной появилась девушка, одетая в подшитый по современным манерам рабочий костюм, ее волосы были распущены и падали медным водопадом на загорелые плечи.

— Я Кай, но Клавия из семьи Гиллиусов я не знаю. Это в инкубаторе дописали, потому что не бывает людей просто с именем, — улыбнулся я.

— …и все же это ты.

Она подсела на высокий стул у барной стойки, на которую я опирался спиной, лицезря падение нравов в Анютиных Глазках.

– А Ты…? – протянул я.

— А я Вара Эль 234, для друзей просто Вара.

– Рад знакомству. Чем ускорить или замедлить твой вечер? — решил я угостить мою собеседницу.

— Ну, «Слезы ветра» подошло бы в самый раз, – Вара улыбнулась в ответ.

– Бармен, «Слезы ветра» накапай!
– - окликнул я суетящегося за стойкой человекоподобного робота.

– Всегда мечтала поболтать с героем. Каково оно воевать на благо Императора и Ра, не зная усталости, боли и страха?

Война прельщает только тех, кто ее не изведал. Мне войны хватало, чтобы точно знать, что я это не люблю.

– Это огромная честь, которую нам оказывает Ра, – произнес я типовую фразу, которую любой адепт слышит постоянно с самого детства.

– Эти ребята тебя очень уважают, говорят, ты один стоишь пятерых, – Вара кивнула на веселящихся штурмовиков, играющих в игру «Кто больше присядет, если после каждого раза капнет себе в глаз».

– Они мне льстят, Вара, я такой же адепт, как и они.

– Мне кажется, не такой…

Ее губы приблизились к моему уху, чтобы укусить за мочку и, не выпуская ее из цепких уст, проговорить:

– Наверху есть свободные комнаты, где никто не потревожит моего героя.

Идея в целом была неплоха – меня манили наверх ее качающиеся при каждом шаге волосы, ее тонкие щиколотки, уходящие по винтовым ступеням Бара куда-то на второй этаж – и я пошел. На втором этаже уже не было мерцающего света, а шум нижнего зала значительно приглушался. «Вот я набрался», – подумалось мне, когда меня в очередной раз качнуло на стену длинного коридора с дверьми по правой стороне.

– Эко, трезветь, – шепнул я в датчики на предплечье, и костюм начал проводить детоксикацию.

Мне заметно похорошело, но некоторые девушки любят, когда парни беспечны и расслаблены, и я решил не подавать виду, что избавился от токсинов. Шестая дверь была приоткрыта, а из щели дверного проема лился теплый малиновый свет. Она ждала меня там, расположившись на широком спальном месте, скрестив обнаженные ноги и слегка изогнув спину. Она лежала на спине, и ее грудь казалась еще больше, а пара темных сосков игриво указывала на потолок.