Шрифт:
Примечание Чуйкова: «Вот почему он так разъярился. Ну и плевать на его тщеславие!»
И все же Жуков не остался без своего рода сатисфакции. Это произошло на участке фронта Конева, где у немцев был единственный крупный успех за все время Берлинской операции – прорыв 9-й армии под командованием генерала Буссе [35] . Коневу пришлось обогнуть густые леса Шпревальда, чтобы взять в окружение 9-ю немецкую армию, которую – как обычно – удерживали там личные приказы Гитлера. И генерал Буссе, игнорируя приказы Гитлера, по собственной инициативе совершил прорыв на запад, добившись в этом значительного успеха. Около 30 000 его солдат смогли соединиться за Потсдамом со знаменитой резервной армией Венка [36] . Вместе с частями последнего они в конечном итоге переправились через Эльбу, достигнув таким образом своей цели – сдаться в плен американцам. И Конев ничего не смог предпринять на этот счет.
35
Буссе Теодор – немецкий военный деятель, генерал пехоты; кавалер Рыцарского креста Железного креста.
36
Венк Вальтер – один из самых молодых генералов вермахта; участвовал в битве за Берлин.
Медленно, очень медленно, русские продолжали наступление. 20 апреля, в день рождения Гитлера (значимость даты не ускользнула от русских), районы собственно самого Берлина впервые оказались под огнем советской артиллерии. Артиллеристы Чуйкова подтянули несколько полевых орудий к самому городу и произвели ряд залпов по центру, включая Потсдамскую площадь. Невозможно определить калибр этих орудий; нам известно лишь то, что прибыли они по обычной дороге и ничего необычного в них не было. Этот момент имеет некоторую важность ввиду телефонного звонка, который Гитлер сделал по этому поводу.
Даже если жители Берлина и заметили это, они не были особенно впечатлены этим первым артиллерийским обстрелом. Воздушные налеты происходили целыми днями, и берлинцы не улавливали особой разницы между бомбами и снарядами, которые со свистом падали на них. Однако на немецкое Верховное командование и самого Гитлера артиллерийский огонь произвел более глубокое впечатление.
В день своего рождения Гитлер, похоже, предпочитал не слышать артиллерийскую канонаду, укрывшись в глубинах своего бункера. Однако утром 21 апреля он выказал некоторое беспокойство. Фюрер позвонил генералу Коллеру [37] , начальнику штаба люфтваффе, в его штаб-квартиру в заповеднике Вердер на западе Берлина.
37
Коллер Карл – немецкий генерал авиации и начальник Генерального штаба ВВС нацистской Германии во Второй мировой войне.
Гитлер: «Вам известно, что Берлин находится под артиллерийским огнем? Центр города?»
Коллер: «Нет».
Гитлер: «Вам что, не слышно?»
Коллер: «Нет, я в заповеднике Вердер».
Гитлер: «В городе сильное волнение из-за этого огня дальнобойной артиллерии. Мне сказали, что русские подвезли тяжелые орудия на железнодорожных платформах. Кажется, они также построили железнодорожный мост через Одер. Люфтваффе следует немедленно атаковать и уничтожить эти орудия».
Коллер: «У противника нет железнодорожных мостов через Одер. Они могли захватить немецкую батарею тяжелых орудий и развернуть ее в нашу сторону. Но, скорей всего, они используют для обстрела города собственные средние орудия» (Карл Коллер. Последний месяц – Der Letze Monat. 1949).
Определенно фюрер предпочел бы, чтобы у русских все-таки были тяжелые орудия. Если такое происходит из-за обстрела средними орудиями, то конец мог быть не за горами. И действительно, советские танки 9-го корпуса уже входили в пригороды. Приближаясь, танкисты видели по сторонам дороги новые вывески: «Берлин – город дьявола!»
Будет справедливым сказать, что в мемуарах их военных руководителей нет того самовосхваления, которое мы находим в воспоминаниях немецких генералов, которых, похоже, подстегивала острая потребность хоть чем-то компенсировать две проигранных войны.
Вот воспоминания командира русского танкового корпуса: «Вот оно, логово фашистского чудовища! Город, где вынашивались безумные планы уничтожения народов Европы. Первым шел танк Плеханова. На углу Франкфуртерштрассе экипаж уничтожил фашистское противотанковое орудие и остановился. Водитель, сержант Ф. Н. Самотес, открыл люк, и Плеханов выбрался наружу. Люди в благоговении окружили советскую боевую машину. Раздались крики: «Добро пожаловать, дорогие товарищи! Наконец-то наши танки!», «Да здравствует Россия!». Русские юноши и девушки, угнанные в гитлеровское рабство и теперь освобожденные Красной армией, бросились к нашим солдатам-освободителям. Они осыпали их всем, что смогли найти, – цветами, сладостями, фруктами, пивом. «Простите, товарищи, но у нас нет времени на остановки», – крикнул им Плеханов. И наши танки покатили дальше».
Глава 6. На берлинском фронте
24 апреля, полностью окружив Берлин [38] , русские приступили к последнему акту. В честь героев Берлина в Москве был произведен салют из двадцати орудий. (Когда русские и американцы пожали друг другу руки близ Торгау, Москва устроила салют из целых двадцати четырех орудий в честь 1-го Украинского фронта.)
Слово «Салют» стало кодовым словом двух массированных налетов 1486 самолетов советских ВВС 25 апреля. С того момента и далее в небе Берлина господствовали русские, а американцы и британцы оттуда убрались.
38
Берлин был окружен 25 апреля, когда западнее Берлина в районе Кетцина соединились войска 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта и войска 2-й гвардейской танковой и 47-й армии 1-го Белорусского фронта.
Советской армии потребовалось время с 16 по 24 (25. – Ред.) апреля, чтобы замкнуть кольцо вокруг Берлина. Кольцо не везде было одинаково плотным; самое слабое его место находилось там, где соединились передовые части двух фронтов, то есть западнее города. Многочисленные части Жукова растянулись с северо-востока на юго-восток; на юге находился фронт Конева, который в то же время двигался в соответствии с приказами Сталина. Однако на севере и северо-западе, за мостами через Хафель, ситуация оставалась запутанной, по крайней мере в течение нескольких дней, так что кольцо оказалось, так сказать, дырявым. Кто бы ни желал вырваться из ловушки – или, точнее, кто имел разрешение на прорыв или шел на риск быть казненным за дезертирство, – именно здесь испытывали свою удачу.