– Ты тоже осуждаешь меня, сын? – Король устало присел в кресло.

– Нет. Необходимость в этом браке не придумана. Еще месяц, может быть, два, и война начнется. Оба Королевства уже готовятся и только и ждут, когда соперник оступится, тем самым дав основание расторгнуть договор о перемирии.

– Я рад, что хоть кто-то понимает, что я делаю это не по собственной прихоти. – Король резко изменил тему. – Как продвигается твое обучение?

– Медленно. Даже слишком. – Алекс тяжело вздохнул.

– Магия – хрупкая вещь, но в то же время опасная. Не торопись, и тогда ты сможешь познать все ее грани. Я был так горд, когда она проявилась в тебе! Ты же знаешь, как давно в нашей семье не рождались носители силы.

– Спасибо, отец. И прошу вас, не держите обид на Лекси. Она умная девушка и обязательно поймет и примет свою судьбу.

***

Испуганные служанки жались к закрытой двери. Своими растерянными взглядами они напоминали загнанных на охоте ланей, настигнутых своевольным упертым охотником.

– Никогда! Никогда-никогда! – кричала разъяренная волчица, сметая все на своем пути.

Все без разбору она кидала в стены, пытаясь выпустить затопившие тело эмоции. Осколки древних ваз устилали пол, словно маленькие камушки, рассыпанные по дороге. Изломанные деревяшки, еще несколько десятков минут назад украшающие прекрасные картины в виде рам, оставляли тонкие занозы на босых нежных ступнях. Но настоящим разнообразием для этого безумия стали ювелирные изделия, небрежно разбросанные по разным углам. Темно-коричневые локоны взметались неудержимым вихрем вместе с их обладательницей.

– Я не хочу замуж! Не хочу, не хочу, не хочу… – девушка колотила подушки до тех пор, пока силы не иссякли.

Она упала на свою кровать, сгребла трясущимися руками подушку и прижалась к ней щекой. Изумрудные глаза изливались бриллиантовыми слезинками. Они соскальзывали по щекам и подбородку и утопали в ворсе темно-серого покрывала.

– Не хочу… – шептала она на грани сна и яви.

С облегчением выдохнув, служанки торопливо покинули полуразрушенную комнату. Они знали, что только наследный принц, как и всегда, сможет призвать свою сестру к разуму, а потому, не задумываясь, отправили за ним самую молодую помощницу.

***

Мягкие волны качали ее в своих теплых объятьях, защищая, оберегая. Из лазурных глубин появились очертания рук. Подушечки пальцев касались открытых участков кожи легко, нежно, вызывая маленькие колкие мурашки. Мужские ладони прижались к оголенным плечам, удерживая, не давая права уйти, но даже если бы он прогнал, Алексия никогда бы не покинула его.

Он был для нее центром мира, собственной вселенной среди тысяч других. Обжигающие губы коснулись изгиба тонкой шеи, и девушка вздрогнула всем телом, отзываясь на ласку тихим стоном, сорвавшимся с губ.

Сильные руки скользнули вниз, словно по раскалённому маслу, от плеч к кончикам изящных пальчиков и задержались на них. Горячее тяжелое дыхание щекотало затылок, заставляя забыться и стать мягкой глиной в умелых руках мастера.

Мужчина завел ее руки за спину и прижался сильнее, жестче, оставляя без возможности коснуться или зарыться пальчиками в короткие волосы. Одной рукой он властно, нетерпеливо обнял ее за талию, а своевольные пальцы другой огладили ключицы, чуть надавив на впадинку. Мучительно медленно они прошлись по краю корсета и вернулись к шее, поднимаясь все выше к алым приоткрытым губам. Подушечка большого пальца скользнула по влажной мякоти, немного надавливая, словно мужчина пытался прочувствовать каждую черточку.

Одно резкое движение. Ей так страшно открыть глаза, оказавшись лицом к лицу со своей мечтой. Стук сердца – всего секунда, и веки распахиваются, а девственные губы находят мужские, прижимаясь как можно сильнее. Она зажмуривается от удовольствия, только отклика нет…

Осторожно приоткрыв один глаз, Алексия наткнулась на шокированный взгляд старшего брата. Он не шевелился, не моргал и даже не дышал, растерявшись от ситуации в целом. Сердце девушки застучало быстро-быстро, словно пыталось выбраться из груди, когда она поняла, что Судьба пошутила над ней, смешав на своем полотне сон и явь.

Она испуганно отпрянула и до боли закусила нижнюю губу. Лицо покрылось краской стыда, и ей безумно хотелось раствориться в пространстве в этот момент, чтобы не говорить, не объяснять, не видеть осуждающий взгляд.

– Что это было, Лекси? – твердость его голоса пугала, но одновременно вытягивала из глубин ее души запретные чувства.

– Мне снился сон, – еле слышно ответила она.

– Сны, непристойные для юной девы!

– Но ведь никто не может контролировать свои сны…