Шрифт:
— Ну, рассказывайте, дети. Кто вы? Откуда? Куда путь держите?
Мирра и принц выглядели абсолютно счастливыми. Кивали, улыбались с набитым ртом. Лера нахмурилась. Огляделась. Стены устланы сухим мхом. Пахнет травами какими-то. Старуха скинула черный платок с головы, и в этот момент они с Кириллом снова переглянулись.
Что сказать… На добрую лесную фею хозяйка норы точно не смахивала. Длинные, гнилые зубы. Уродливый шрам на шее. И голос. Низкий, хриплый. Вроде тихий, но сила в нем… Вот был бы такой у тренера — все бы прыгнула от страха, наверное.
— А вы, бабушка? Вы тут живете, да? — принц смотрел на это чудовище с такой нежностью, будто опоили его уже какой-нибудь дурман-травой!
Лера прислушалась к себе. Ели они с Ромео одно и то же. У Кирилла взгляд недоверчивый. Так. Этот в норме — уже хорошо. А Миррка, та тоже расслабилась.
Это, наверное, стресс. Они ж не на шутку испугались! Думали все. Не выберутся. И потом… Шли долго. Устали. Это они с Кириллом к нагрузкам привыкли.
— А я, коронованный мой, первая спросила…
— Вы знаете, что я принц?!
— Теперь знаю. Принц, значит. А цветок кому? Никак невесту себе ищешь, красивый? Так боюсь, стара я для тебя…
— Ах нет, что вы, бабушка! Эту розу в знак своей любви подарила мне самая красивая и добрая девушка во всех существующих мирах! Нежная, прекрасная и удивительная…
— Принцесса?
— Да, да! Принцесса! Принцесса Делл!
— Погоди, Рамир! — Кирилл нахмурился, поставил горшочек на стол. — Простите. За гостеприимство и угощение — спасибо. Искренне. От нас всех. Но… кто вы?
— Вот приятель твой посообразительней будет, а? Принц?
Рамир так и застыл, не донеся ложку до рта. Мирра вся сжалась, а Лера не могла отвести взгляд от старухи. Ну и взгляд у нее! Крепкий. Цепкий. Хитрый. Умный. А вот злой или добрый — не поймешь.
— Допустим, — Кирилл откашлялся, — так кто вы?
— Я — то, что ты видишь, сметливый. Старуха.
Наступила тишина. Они, наверное, еще бы долго просидели вот так, молча, если бы в тишине не раздался далекий, жалобный волчий вой…
— Ложитесь-ка спать. Места немного, зато тепло. А завтра я вас выведу. Одни не пройдете. Волки вас чуют. Спать! Спааать, спааать…
Старуха шептала низким, хриплым голосом и гасли, гасли светлячки над головой — один за другим, один за другим…
Глава 12
Королевство заснеженных роз
Дом старой Агены
Черный воск — белое молоко
От печки было жарко. Агена накрыла доски с коврижкой и пирогами чистым, вышитым розами полотенцем. Много напекла она в этот раз.
Потому как знала, чувствовала — будут гости. Об этом шептал камин, стучали вязальные спицы, пел сверчок за печкой, мыши пищали в погребе. Квасу из погреба принести? И то дело.
Нет у Агены своих детей. Стайка беспризорников со Старой Мельницы — вот ее внучата. Больше, чем родные.
— Тук. Тук. Тук…
— Иду я…. Иду!
Явились. И где были? Молчат. Жуют. И то ладно. Пусть поедят вволю. Голодные. Пирогов-то хватит? Ишь, коврижку-то мою… Смолотили уже. Еще бы! Во всем королевстве нет такой коврижки, как у старой Агены. А? Не верите? А вы приходите…
Спицы стучат в руках старой Агены, камин шепчет, мыши под полом пищат, а гости молчат. Молчат, не говорят, где были, сорванцы!
— Ничего рассказать не хотите? А? Имке?
Молчат. Переглядываются. Носы рукавом вытирают, теребят край скатерти. Не хотят говорить…
— Ну… Не хотите — не надо. Давить не буду. Поели, что ли? На Мельницу пойдете? А то постелю вам на чердаке. Места много. Жар с печи наверх к ночи поднимется — тепло будет.
— Мы к западу ходили, бабушка Агена, — Имке нехотя начал свой рассказ.
Агена спицами стучит, шерстяной клубок вокруг себя катает. Алую нитку в белую вплетает, в петельку продевает, петельку на петельку накидывает… Слушает.
Про мудрых сов принцессы Делл, про живую розу у принца Рамира за пазухой. Про вихрей-балагуров. Про девочку, что летит — веретеном надо льдом вертится. Про чудесную скрипку. Про волшебную мелодию, про серую птицу и черный снег.
Камин трещит, пищит мышь под полом, спицы стучат — слушает рассказ Имке старая Агена. Слушает. Хмурится. Вздыхает.