– Нет, - он выставил передо мной ладони и заговорил шёпотом.
– Никто ничего не знает. Я лишь сказал ФТХ, что у нас есть козырь, по-другому он бы не вернулся.

– Ну, слава богу, - я приклеился к ободку бокала.
– Никто кроме нас про копьё не знает - значит не всё так плохо. Ты эту дурость из башки выкинь и лучше попроси Афелия плюшек покрепче сварганить. Завтра потренируемся, подумаем над слабыми местами, а на арене я что-нибудь придумаю. Про копьё, чтобы больше даже не заикался!

– Не выйдет, - он помотал головой и посмотрел в глаза.
– Единственный наш шанс - это пойти ва-банк. Я не предлагаю тебе решать прямо сейчас. Возьми тайм-аут, переспи с этой мыслью, а завтра утром поговорим.

– Ты, вообще, понимаешь степень риска?! Я пришёл сюда для того, чтобы получить призрачный шанс продать артефакт, а сейчас ты предлагаешь притащить его сюда?! В эпицентр голодных и способных на всё что угодно игроков. Мало того, что я итак скорее всего проиграю турнир, так ты предлагаешь мне вдобавок слить копьё?! Ты головой или жопой думаешь, Витя?!

Мы вышли ночью. Стоит ли говорить, что Виктору удалось меня убедить. Сам я не видел, как сражается Кучер, но вынужден был поверить ребятам. Основным аргументом стал тот факт, что если я проиграю турнир, то продать копьё в ближайшее время всё равно не смогу, а потом уже в любом случае будет поздно.

Я чувствовал себя словно отчаявшийся алкоголик, который собирается кого-нибудь ограбить, лишь бы снова расширить сосуды. План не то чтобы изменился, он рассыпался в пепел, и теперь мы своими кривыми руками пытались слепить из него хоть что-то.

В повозку сели втроём: Я, ФТХ и Серёга. Молчаливый непись вёз нас к переправе под скрип деревянных колёс, а тренер всю дорогу рассказывал про бои Кучера.

– Его молот работает по принципу твоих рук, - ладони ФТХ обхватили невидимую рукоятку и завели невидимое оружие за спину.
– Почти всегда он орудует кувалдой, как обычной железякой, но потом в определённый момент... Бац!

Витя ударил воображаемой битой мне в лицо:

– Силуэт рукояти увеличивается в три раза, и когда такая штуковина влетает в грудь, становится совсем грустно. Там даже чешуйка не спасёт. Я не придумываю, собственными глазами видел, как он Питбуля прикончил. Снаружи чешуйка выдержала удар, а вот кости и внутренние органы не выдержали. Питбуль после такой плюхи самостоятельно отхилиться уже не смог.

– Суперкувалда, доспехи крепостью с танковую броню, возможность оглушать на расстоянии и перемещаться со скоростью рыси - это всё очень занятно, ФТХ, но может быть ты расскажешь что-нибудь и про его слабые места?

Глаза ФТХ загорелись, он открыл рот и на секунду задумался, а затем вскрикнул:

– Точно!

– Во-о-от!
– я покрутил пальцем возле головы.
– Оказывается, что-то есть, да?! Давай, выкладывай!

– А ещё он может вызвать локальное землетрясение у твоих ног!

– Понятно. Это всё меняет.

ФТХ не оценил сарказм и заткнулся. Похоже, я задал ему слишком сложную загадку. Дальше ехали в тишине, если не считать вскрывшийся талант Серёги рассказывать несмешные анекдоты. И лишь у самой переправы ФТХ спросил:

– А на что способно оружие, за которым мы едем?

– Понятия не имею.

На протяжении всей переправы я смотрел на мерцающий огонь маяка и думал о странном парне по имени Ромич. В бесконечной спешке не нашлось времени обдумать, что же произошло с моим организмом при погружении на дно моря. Как мне удалось обмануть игру и почему я не умер.

Корабль доставил нас в соседнюю локацию. Мы сошли на берег и растянулись на сотню метров друг между другом, чтобы не привлекать внимание посторонних глаз.

Я шёл первым и разведывал местность стрелами. К полудню мы вошли в лес, и я вновь удивился, как же быстро меняется Тизер. На поиски поляны ушёл целый час, а когда я наконец-то на неё вышел, то не узнал. Природа поглотила все мои ловушки, спрятанные ножи, луки и мечи. Если бы у меня получилось вернуться сюда спустя год, то боюсь, что пришлось бы перерыть весь лес, чтобы найти копьё.

Одна за одной в воздух улетели четыре стрелы. Я проверил каждую из сторон света и лишь затем опустился на колени. На глубине полуметра пальцы с забившейся под ногтями грязью нащупали черенок. Я плотно обхватил деревяшку и потянул на себя.

После полугодовалого погребения копьё вира наконец-то показалось на свет. Наконечник всё также ярко светился кислотно-салатовым светом. Я немного подержал черенок в левой руке, перекинул в правую и скользящим ударом протянул по стоящему рядом дереву. Ствол клёна диаметром тридцать сантиметров разрезало будто лазерным мечом, верхняя часть поехала по линии среза и сползла на землю.