– Здравствуй графинюшка… – с лёгкой ехидцей в голосе обратились братья к убитой горем Еремеи.

– Мы прибыли к тебе по повелению царя. Он желает видеть тебя с дочками подле себя… – молвил младший брат.

– Ибо боится, что одна ты здесь в своём несчастье зачахнешь… – вторил ему старший брат.

– И когда же государь нас видеть хочет? – не подозревая о подвохе, спросила Еремея.

– Да прямо сейчас и хочет,… собирайся,… да и поедем… – чуть ли не хором отвечают ей братья.

– Ну как же так,… вечер уже, темно,… как поедем? – удивилась Еремея.

– Да очень просто,… сейчас прямо в карете и спать ляжете,… а завтра утром проснётесь уже в гостях у государя… – подобострастно улыбаясь, уверили её супостаты.

– Ну ладно,… быть посему… – поверив уговорам, согласилась она, и, сходив упредить старосту об отъезде, стала быстро собирать девочек. Прошёл всего какой-то час, и они все вместе под покровом ночи уже выехали из Преображенского.

Да, хитрые негодяи, подобрали самое лучшее время для похищения семьи обидчика. В полной темноте, почти на ощупь, никем незамеченные, заговорщики увезли Еремею с детьми далеко от всех знакомых ей людей. Только под утро старый староста опомнился и подумал, что вчера спросонья он не проверил, ни бумаг у ночных визитеров, ни их самих, но было уже поздно, злодеев и след простыл.

Долго кружили братья Шаклицины по просёлочным дорогам, усыпляя бдительность Еремеи, прежде чем направились к своей дальней вотчине близь старого монастыря, где настоятелем служил их дальний родственник, который тоже являлся противником царя. Дождавшись, когда Еремея и девочки уснут, братья крадучись связали их и прикрыли шарфами рты, дабы не дать им поднять шум.

Подъехав к монастырю, где их родственник уже изнывал в ожидании, они втихую вынули пленниц из кареты и отнесли в кельи. Ещё до наступления утра у несчастной Еремеи отняли детей и бросили её в темницу. Так вольная графиня в момент превратилась в узницу монастырских подвалов.

А бедные девочки так спали, утомившись в дороге. Они и не почувствовали, и как их связали, и как привезли в монастырь. И даже тогда они не проснулись когда супостаты отводили их мать в застенок. Только утром, уже развязанные и переодетые, уложенные в нормальную кровать они, проснувшись, спросили у монастырского служки сидевшего рядом, где их мама. На что подготовленный служка, отвечал.

– Ваша мать уехала к царю, а вас оставила пока пожить здесь. Как вернется, так и заберёт. А пока вы будете слушаться меня… – удовлетворённые ответом девочки согласились, и стали покорно подчинятся монаху.

Тем временем злыдни-братья готовили им другую, незавидную судьбу. Сговорившись с одним из столичных кабатчиков, младший брат был готов за небольшие деньги продать в услужение одну из сестёр. Так он и поступил, взял и продал.

– Ха-ха,… хватит, походила графиней, теперь станет рабыней. Поделом ей,… холопской дочери… – памятуя о происхождении её матери, зло похохатывал он, возвращаясь в монастырь уже после сделки.

Старший же брат договорился с ярмарочной бродячей труппой комедиантов. Те забрали у него вторую девочку, всего за гривенный, но при условии молчать о том, где и у кого они её взяли. Впрочем, это было излишняя предосторожность, ни они, ни кабатчик толком и не знали об истинном происхождении малюток.

Еремея теперь томилась узницей в темнице, а у девочек началась новая, невольничья жизнь. Таким образом, обиженные братья Шаклицины окончательно раздробили семью графа Кондакова, разбросав её по разным местам. И всё-таки получилось так, как они и не ожидали, видимо вмешалось доброе проведение. К кабатчику попала именно Елена, а артистичная Иринка очутилась в руках у актёров с ярмарки, и это стало их спасением.

Через два месяца государь наведался в Преображенское проведать своих крестниц. Не обнаружив их дома он очень удивился и, позвав к себе старосту стал его гневно вопрошать.

– Где графиня Еремея с детьми? Куда делись, почему мне никто не сообщил?!… – прикрикнул на него Пётр. А староста стоит, да только весь от страха трясётся.

– Как же так государь,… ведь ты же сам за ними посылал,… приехали к графине люди от тебя,… говорят, ты Еремею с девочками видеть желаешь, ну они собрались и уехали с ними… – еле выдавил из себя он.

– Да никого я не посылал!… а ну обрисуй, каковы те гонцы были?… – ещё больше удивившись, опять спрашивает государь. Староста, делать нечего, вздохнул глубоко и рассказал ему, что знал, как дело было. Нахмурился государь, почуяв неладное, собрал всех и объявил.

– Дозорщикам усилить караульные посты,… смотреть в оба! Коменданту назначить розыск пропавших!… и обо всех появлениях незнакомцев докладывать мне! Командиры остаются на совет!… – повелел он. Совет продолжался долго и закончился только утром. Тут же начались поиски.

Конец ознакомительного фрагмента.