Я облизала вмиг пересохшие губы и спросила:

– Эрик, что-то случилось? Почему ты не пришел на ужин?
– спросить про разговор с сетой Ойлис, я почему-то побоялась.

– Да, кое-что изменилось. Но это и неважно, в принципе. Хорошо, что ты пришла, нам нужно серьезно поговорить.

Сердце нехорошо екнуло от этих слов, а Эрик продолжил:

– Я понял, почему нестабильность так осуждается среди военных.

Я замерла, лишь сердце гулко стучало.

Эрик убрал руки в карманы штанов, и было заметно, что сжал в кулаки.

– Я считаю, нам нужно прекратить наши отношения. Хотя, какие это отношения, один мазохизм…. Так что эти два года, мы просто члены одной команды и ничего больше.

– А мое мнение ты не хочешь узнать?
– голос как будто не мой.

– Нет. Я все уже решил.

Я опустила глаза, чтобы он не видел, как мне больно:

– Разрешите идти, капитан?

– Иди.

Я развернулась и направилась к двери, когда меня уже на выходе догнал его вопрос:

– Только обещай мне одну вещь.

– Какую?
– спрашиваю, не оборачиваясь, не смогу изобразить равнодушное лицо.

– Через два года мы вернемся к этому вопросу.

Я отрицательно покачала головой:

– Нет. Я не буду этого обещать, и вышла, закрыв за собой дверь.

Просидела в своей комнате несколько часов в какой-то прострации. Мысли беспорядочно крутились в голове: Эрик меня бросил. Но он ни слова не сказал, что больше не любит, лишь о том, что нестабильность - это плохо. Всего лишь пару дней назад он говорил о том, что готов растить моего ребенка от другого мужчины. И тут после разговора с сетой Ойлис, разрывает наши “недоотношения”.

Вероятно, она сказала ему что-то такое, после чего Эрик принял такое решение. Я должна все выяснить и нормально поговорить с ним. Подскочив с кровати, выбежала из комнаты. Уже наступила ночь, в коридоре светильники были приглушены, ребята, наверное, в своих комнатах, поэтому, не таясь, направилась к Эрику. Стучать не стала, чтобы не привлекать лишнее внимание, а сразу нажала на ручку и открыла дверь. И тут же замерла, не веря своим глазам. На кровати был Эрик и наша услужливая палмейка Сирелла. Застала я их в самый пикантный момент, который нельзя потом объяснить словами “ты все не так поняла” или “это не то, что ты подумала”… Поняла я как раз все ТАК. В ступоре стояла и смотрела, осознавая, что надо вот прямо сейчас выйти, но ноги отказывались повиноваться. Они меня даже не замечали, слишком увлечены процессом были. Только когда я, наконец, отошла от шока и повернулась уходить, Эрик, все-таки меня увидел. Секунду мы смотрели в глаза друг другу, а потом я тихо закрыла за собой дверь. Бесшумно прошла в свою комнату и легла на кровать. Никогда мне еще не было так больно. А потом меня накрыла истерика, я рыдала, закусив одеяло, чтобы никто случайно не услышал.

Было ощущение, что он просто убил меня этим поступком. Проплакала всю ночь и только под утро забылась тревожным сном.

Проснулась поздно, и, приведя, себя в порядок, спустилась завтракать. Ребята уже поели, но я была даже рада никого не встретить.

Собираясь вернуться к себе, встретила у лестницы Эрика, выглянувшего из кабинета.

– Карин, нам нужно поговорить.

Отвечать банальностями, из серии “Нам не о чем говорить” я не стала, все же он мой руководитель, и молча, проследовала за ним.

В кабинете Эрик облокотился на свой стол, а я села на стул у стены. Вид он имел серьезный и очень грустный, но так и я была не очень уж радостная.

Серьезно посмотрев на меня, Эрик начал:

– Карин, я не хотел, чтобы ты это увидела. Я действительно виноват. Все, чтобы я сейчас не сказал, будет глупо, но поверь мне очень жаль, ты не должна была это видеть. Я не хотел сделать тебе больно. Да и вообще не понимаю, как это случилось. Видимо, я все-таки не железный, как привык о себе думать.

Я сидела и просто молча, смотрела перед собой, не знала, что ему сказать и как нам дальше работать.

Эрик, тоже помолчав, продолжил:

– Знаешь, Карин, я думаю, будет лучше, если у каждого из нас появится своя личная жизнь. Так всем будет легче.

Еле удержалась, чтобы не рассмеяться, так как знала, что начнется истерика. Легче… ну-ну…

Подняла глаза на Эрика, стараясь не встречаться с ним взглядом:

– У меня есть одна просьба.

Эрик ответил:

– Я выполню все, что в моих силах.

– Я хочу, чтобы Сирелла больше не работала у нас. Пусть пришлют какую-нибудь другую палмейку, - я знала, что слишком невыносимо будет мне на нее смотреть все это время. Да и если продолжатся их отношения, я же чокнусь просто.

Эрик откашлялся:

– Да, конечно. Я сегодня же подам заявку в Управление.

– Разрешите идти?

Эрик кивнул:

– Иди.

Выйдя из кабинета, увидела Адама, обнимающего Эльзу. Она уткнулась ему носом в грудь, и он что-то тихо ей нашептывал. Незаметно проскользнула мимо них на второй этаж, чтобы не мешать идиллии и заперлась в своей комнате. Мне нужно время, чтобы прийти в себя и одиночество.