– Очки.

– Правый верхний карман в смокинге.

Мои пальчики быстро расстегнули пуговицы и нащупали во внутреннем кармане устройство, которое может понадобиться для прохождения внутреннего контура защиты. Достала их и засунула в лиф платья.

Пока я задумалась, что еще мне пригодится, Адам предложил:

– Синод?

Я согласно кивнула, черная коробочка поможет со взломом компьютера.

– Справа в смокинге, третий карман.

Я опять быстро извлекла устройство, пока руки Адама обнимали меня за талию, потом он перехватил синод, и уже отточенным движением закрепил его резинкой чулок на другой ноге.

Я скептически подумала: “Главное, не растерять все по дороге”.

Адам, продолжая обнимать меня за талию, шепнул на ухо:

– Клепсис?

– Нет. Тяжелый и уже не поместится.

Адам только горестно вздохнул, поправил на мне платье, аккуратно указательным пальцем засунул очки поглубже в лиф, а то они были заметны и также на ухо шепнул:

– Если тебя не будет через пятнадцать минут, я иду за тобой.

Я также шепотом ему ответила:

– Нет, ты пойдешь за мной, если увидишь бегущую наверх охрану. А еще лучше минут через 15-20 отвлеки чем-нибудь народ.

– Договорились, - и легкий поцелуй в висок. Будем считать, что это было нужно для сохранения нашей истории.

– Тогда расходимся?

– Удачи.

Адам отошел и медленно направился обходить зал, а я немного постояв, пошла по направлению к столу с закусками. Ужин дома мы сегодня пропустим, поэтому поедим на работе. По плану, начинать операцию предстояло в двенадцать часов, когда все сосредоточены на часах и поздравлениях. Затем начнется фейерверк, удачное время, для осуществления задуманного.

До двенадцати был еще целый час, за который я хотела как следует осмотреться, ну и конечно, перекусить. Спокойно прошлась по залу, наблюдая за танцующими и прочими гостями, и, наконец, дошла до стола и наложила себе всякой вкуснятины. Наедаться, конечно, не стоило, может мне сегодня еще воевать, но хоть немножко “заморить червячка” я планировала успеть.

Жуя бутерброд, нашла глазами Адама, его остановила какая-то старушка и что-то оживленно ему рассказывала, сильно жестикулируя руками и периодически хихикая. Ну как старушка, видно было, что женщина за собой следит, но ей не помогали уже никакие омолаживающие процедуры в биокамере, значит, лет эдак под сто двадцать точно должно быть, в переводе на наши, около шестидесяти. Адам кивал в такт ее словам и задумчиво осматривал зал.

Распорядитель праздника объявил танец хозяина и хозяйки бала. Все гости разошлись по сторонам, а в центр зала вышел Апрон с супругой. Пока они танцевали, я продолжала усиленно жевать, что-то на нервной почве перед заданием, меня одолел дикий голод. Опять посмотрела на Адама, который оказался не так уж и далеко от меня. Неожиданно он подскочил с дико вытаращенными глазами. Я сначала не поняла, что происходит, а вот когда увидела, прыснула от смеха, чуть не подавившись йолой: предприимчивая бабушка держала свою руку на его пятой точке и мило моргала по сторонам, будто бы ничего не происходит. Адам рванул ко мне, видимо, в надежде, что я смогу его защитить от приставаний пенсионерки. Дааа, мы никогда не привыкнем к лирейским нравам. Я встречала его с широкой улыбкой, которую даже не пыталась скрыть. А потом вспомнила, что все, что вижу я, видят и Эрик с Джейком, и улыбка расплылась еще шире, хотя куда уж больше. Ох, и будет шуток на эту тему. Может, позже я ему даже посочувствую, но пока не могу, слишком смешно.

Танец закончился, гости продолжили курсировать по залу и общаться. Адам встал от меня через стол, так, чтобы со спины у него была стена, и обиженно на меня поглядывал, мол, не оценила я его страданий. Я продолжала есть и пить, стараясь часто не смотреть на него. Тут на мою талию легла чья-то рука. Я от неожиданности второй раз за вечер чуть не подавилась йолой. Надо прекращать употреблять пищу и напитки и сосредоточиться только на работе. Перед тем, как обернуться, подняла глаза на Адама, и натолкнулась на его широченную озорную улыбку. Вот тогда мне стало страшно оборачиваться. Но взяла себя в руки, я же все-таки супер крутой спецагент (надо себе чаще это напоминать), мне РВэшки не страшны, и даже зомби не страшны, что тут может меня испугать? Я обернулась, и первое что увидела, была лысина. Опустив взгляд ниже, узрела мужичонку, низкого роста, глаза которого находились как раз на уровне моей груди, чем он и не постеснялся воспользоваться, замерев и глупо улыбаясь. Вот же черт лысый, у меня там очки, между прочим, торчать могут, а он пялится. Убрав его руки со своей талии, строго спросила:

– Чем могу помочь?

Мужичок, наконец, поднял на меня масленый взгляд, и произнес, дыша перегаром:

– Потанцуем?

– Нет, - и я отворачиваюсь обратно к столу, не собираясь продолжать общение.

Адам с другой стороны стола так довольно улыбается, что я понимаю: еще не все.

Мужичок встал сбоку, и потянул меня за свободную руку:

– Я брат хозяина бала. Скоро двенадцать, будет фейерверк, я могу устроить нам лучшие места. Например, с моего балкона, открывается потрясающий вид.

Я, начиная раздражаться от вонючести и приставучести данного типа, ответила:

– Нет, спасибо, - ставлю стакан на стол, собираясь отойти.

Так этот тип, снова хватает меня за руку и орет на весь зал:

– Музыканты, танго!

Я страдальчески закатила глаза. Люди рядом с нами, улыбались и ждали продолжения. Устраивать скандал было не в моих интересах. Оборачиваясь назад с оскалом, должным изобразить милую улыбку, я повторяла как мантру слова Эрика: “тихо и незаметно”, “тихо и незаметно”.