– Гребушки-воробушки, – охренел я от увиденного, – Мишаня, что случилось? Откуда костыли, гипс и довольное выражение лица?!

– Не боись! Расследование я уже отработал, наверное, даже страховку получу, – ответил Миша, включил чайник и принялся сбивать в пену кофе с сахаром. – Небольшая производственная неприятность, связанная с выполнением специальных задач.

– Угу, – подтвердил «секретный» и принялся глотать минералку, – так оно и было, ну, почти так.

– Миша, было время, когда ты был начальник, а я – дурак! Но ведь сейчас я начальник, хотя все равно – дурак… что было-то?

– Да не забивай голову, со стола упал, – ответил Миша, заливая кофе кипятком и пытаясь уместиться с кружкой и костылями на кресле. – Я вот что пришел-то…

И все-таки я выяснил причину выхода из строя моего бывшего начальника, а ныне сослуживца.

Миша действительно упал со стола. Мой офицер с группой единомышленников праздновал в своем излюбленном ресторанчике субботу и отправку жен с детьми в Анапу. Он уничтожил изрядную дозу спиртного и принялся за старое, то есть начал танцевать стриптиз на столе. Еще когда я был его подчиненным в одной из бригад соседнего округа, Миша продулся в преферанс. Игра шла не на деньги, а на желание. Он вынужден был на вечеринке показать свои умения в стрип-пластике. Бурный восторг почтеннейшей публики и небольшая сумма, заработанная за первый танец, сотворили с Мишей злую шутку. Теперь при первой же возможности он залезал на стол и выписывал на нем кренделя. Хорошо, что общественность заваливала его аплодисментами и монетами заранее, до момента полного обнажения.

В этот раз Миша красиво начал танец и так же изящно, со вкусом гребанулся со стола. Но это все были прелюдии. Через неделю он собирался на тактико-специальные учения. В связи с реформами офицеров не хватало. Поэтому моему подчиненному, в прошлом доблестному заместителю командира бригады специального назначения, предстояло возглавить оперативно-агентурную группу, сформированную не из специально обученных и взращенных в недрах дипломатической академии «атташе лесных дорог», а из офицеров звена «тупой кулак разведки». Проще говоря, из спецназеров.

Дело обычное, сам сколько раз, в бытность командиром группы, что-то подрывал, уничтожал и похищал, третируя нервы сотрудникам ФСБ, МВД и мелким чиновникам народного хозяйства. Но вся незадача была в том, что офицеры будут не из нашей бригады, а из соседнего округа. Работать будем в зоне ответственности наших войск. Ну и, соответственно, наоборот, – их офицер работает с нашими.

В ходе разговора до меня начал доходить весь ужас положения, в которое меня мог поставить безусый стриптизер-полковник.

– Миша, ты – гад и… – Я впал в отчаяние и не смог закончить фразу.

Город Санкт-Петербург, куда я собирался в отпуск вместе с семьей, начало заволакивать призрачным туманом с Невы.

– «Ну а что я могу поделать», – сказал Миша не свою фразу и пожал плечами.

– Да ладно, Андрюха, не кипятись, – начал успокаивать меня «секретный», – на эти учения бабла капнуло на статью – «мама-не-горюй»! Это же не в штабе сидеть.

– Я рапорт на отпуск подал, уже собрался проездные выписывать, пока еще дают. Может, кого другого, а?

– Да не переживай, – заявил Миша.

Он уже доел пачку печенья и шарил в тумбочке на предмет «чего бы еще спереть».

– Ты же писал на начало следующего месяца, а до него еще три недели. Учения – от силы пять дней. Еще пара уйдет на всякие подведения итогов и прочее. Тем более что наш шефуля все равно тебя пнет, раз я, твой подчиненный, такой бестолковый. Работать-то все равно в нашем округе.

– Ага, а вдруг задачи не отработаем? Я уже давно по кустикам и перелескам не скакал, все больше по кабинетам да военным советам околачивался. Начальник до того обидится, что похерит мне отпуск красивым росчерком пера.

Я проводил сослуживцев тычками и нехорошими напутственными словами, схватил трубку городского телефона и начал названивать в госпиталь. Есть у меня там знакомые – такие болезни найдут, что единственным выходом будет применить эвтаназию. Проще родить нового, всему уже обученного полковника, чем лечить «этого». Кореш мой, Владимир Валентинович, как назло, отсутствовал. А через полчаса я, с лицом песика, нагадившего в прихожей, и с печалью во взоре стоял перед начальником. Солнце светило все ярче, играло бликами на впалых и мужественных скулах министра на портрете.

– И где я тебе специалистов такого класса найду, да еще в соседнем округе? – Наш главный связист метался по кабинету, хватался за голову, плакал у меня на плече, размазывая сопли и ядовитую желчь. – Не дает их разведцентр никаких фамилий. Его право. Дадут – на кого фишка ляжет, и все!

– Ага! Или назначат первого мимо пробегающего, – добавил я яду. – Мне ведь работать с абсолютно чужой группой. Сам знаешь – чем количество отработанных сеансов выше, тем лучше оценка.

Связист снова кинулся к телефонам, с кем-то говорил, уныло качал головой и даже пытался пустить слезу.