Итак, почти тридцать пунктов успеть за семь минут.

Вокруг все дико торопились, кричали, пели, считали, некоторые команды даже танцевали.

Пока Крис и Родди рисовали дорогу на карте, я дочитала до двадцать восьмого, последнего пункта.

В нем было написано мелким наклонным шрифтом:

Чтобы отвлечь парней, пришлось чуть ли не махать руками у них перед носом. Наконец они недовольно отвлеклись.

— Что?

Я прочла им двадцать восьмой пункт. И по-детски прыснула, глядя на их ошарашенные лица.

Так и знала, что проверка, устроенная Мериком, далеко не последний тест, который подбрасывает нам Юридическая Академия. И оценивают сейчас не только нашу силу и скорость. Веселенькая нас ждет Полоса препятствий…

К служебной двери мы двигались кавалькадой. Впереди Родди, негласно взявший на себя груз координации нашей непростой команды, затем я, и замыкал Крис. Некоторые одногруппники у столов выкрикивали вопросы, на что Крис только широко улыбался и, оборачиваясь, приветственно махал рукой. Вроде не оскорбительно, но что-то неуважительное в этом было.

Здание комплекса было огромным, полностью серым, в цвет облицовочного камня, с большими парадными и несколькими вспомогательными дверями. «Наша» торцевая дверка выглядела скромно по сравнению с остальными: ни надписей, ни охранительных знаков.

При нашем подходе она тихо отворилась и так же тихо закрылась, когда мы вошли внутрь. Отличная работа мага-артефактника, таких магов совсем мало осталось. Мама говорила, что в основном они работают на серьезные магические семьи. Представляю, сколько денег стоили такие двери Академии.

В светлой прихожей с небольшими картинами на стенах, изображавшими славные спортивные подвиги школьных команд, стоял только один предмет мебели — длинный деревянный стол из цельного куска ствола. На нем небрежным веером лежали три конверта. С надписями: «2», «6» и «9».

Родди открыл конверт «9» и прочитал нам вслух краткую, очень краткую «Инструкцию»:

С одной стороны, минута — это вполне долго. И можно было чинно дойти. Но мы, и так на взводе после уличного конкурса, заполошной стайкой ринулись к центральной двери. И только у самого входа застопорились благодаря Родерику, который вдруг вспомнил о приличиях. Элегантным касанием он открыл дверь и, галантно махнув рукой, пригласил меня войти первой.

— Ошалел, Родди, там же может быть опасно, — зарычал Крис и, оттолкнув нашу милую парочку (а ведь я с какой-то дичи чуть не раскланялась перед Родериком), заскочил первым.

— Быстрее!

И мы залетели, столкнулись, уже протискиваясь с Торшем вместе. И стоило так любезничать, чтобы в итоге лезть, касаясь носами? За нашими спинами резко захлопнулась дверь. Успели.

Комната представляла собой длинный прямоугольник с уходящим далеко вниз полом. Метра так на четыре. Стены ярко-красного цвета. От стены к стене перекрещивались веревки разных цветов, слева направо, вверх-вниз. Каждая веревка сцеплялась со стеной при помощи крюка и кольца. На противоположной от нас стене на разной высоте находились три двери. Видимо, одна из них была нашей целью.

По стенам вкривь и вкось, но точно на месте сцепления веревок, висели фотографии, письма, вырезки из газет. Один из углов был заляпан темными каплями и потекшими следами ладоней.

Вот нечего нас пугать, кровь выглядит совсем по-другому.

Наша троица сгрудилась, как оказалось, на небольшом уступе. Шаг — и здравствуй, такой далекий пол. Хорошо, что мы не вбежали с разбега. Вот бы попадали, как кегли.

Крис присел, заглядывая вниз.

— Ноги не переломаем, но вот как потом выбраться снизу — ума не приложу.

В это время Родерик вертел головой, изучая переплетения.

— Знаете, на что это похоже?

Крис хмыкнул.

— На каморку маньяка, увеличенную в масштабе.

— Или комнату следователя, — резонно поправила я.

Когда-нибудь у меня будет свой кабинет и большая стена, на которой я начну размещать материалы дел. Вряд ли придется допотопно соединять информацию нитями, но теперь я понимаю, как это красиво.

Комната напоминала логово гигантского сумасшедшего паука. Может, маньяки и следователи делают такие инсталляции не только из практических соображений?