Я приблизился к бойцу, сидящему возле аномалии:

– Сюда не лезем. Кислота, по сравнению с этой лужей, простая водичка.

У этого солдата на каске красовалась наклейка из синего скотча: буквы и римская цифра – группа крови. Такое я видел впервые. «Ладно – подумал я, – чем бы дети не тешились…» Солдатик этот поднял камешек и кинул в зеленоватую лужу.

Получилось красиво. Но все красивое в Зоне таило в себе смертельную опасность. Сначала из аномалии в воздух ударила струя зеленого пара, потом лужа словно закипела. Оттенок «студня» в месте падения камня начал меняться – от насыщенно зеленого до салатового.

Я постучал по каске любознательного мальца.

– Отойди уже от аномалии. Брызги попадут – разъест до кости.

Еще в самом начале, когда мы только зашли в это помещение, я увидел в глубине два ответвления от основного зала – два коридора: правый зиял темнотой, а вот из левого шел какой-то синеватый отсвет. Я достал из кармана болт и направился ко второму туннелю – подсвеченному, догадываясь уже, какую аномалию там найду. Прекрасную, добрую аномалию. Я взял автомат на изготовку, приблизился к солдату, который прикрывал этот коридор.

– Там что-то сверкает, как маленькая молния, – доверительно сообщил мне боец.

– «Разрядка». Не суйся туда. Смотри – такое в жизни нечасто увидишь, – предупредил я парня и кинул болт в нутро туннеля. Раздался знакомый треск. Коридор наполнился яркими вспышками.

На другом конце бетонного рукава мелькнула тень. «Зараза, раздаю тут нравоучения, а сам среагировать не успел».

– Бууум!

В этот раз звук был очень тяжелым. Мозг мгновенно запульсировал от свалившейся на него извне нагрузки, но уши не заложило. Солдатики замерли, ощетинившись стволами автоматов. Некоторые бойцы присели, другие прижались к бетонным столбам. Даже Ставр наклонил голову, как борец в стойке.

Яркие искры от «разрядки» исчезли, воздух наполнился запахом озона. Что ж, теперь я знал, с кем мы воюем. Осталось только перегруппироваться и начать наконец зачистку коллектора.

Но в следующий миг произошло то, что я запомнил навсегда. Солдатик с группой крови на каске опустил руку в «студень». Зачерпнул ладонью зеленую жижу, пропустил сквозь пальцы. Рука бедолаги задымилась, а вязкая жидкость вместе с плотью потекла в лужу.

Завопил боец не сразу. Я успел несколько раз вдохнуть и выдохнуть, надеясь, что это галлюцинация.

Вопль ударил по ушам. Жуткий вопль. Солдатик закричал от ужаса. Он тряс перед собой изуродованной рукой, с которой стекало мясо.

Практически одновременно с этим диким криком на нас обрушилась новая волна шумовой атаки, давящей с удвоенной силой на мозги.

Аптечка! Чертов карман на штанах никак не хотел открываться.

– Держи его, держи!

Мои приказы перекрывал грохот выстрелов. Исполненный боли крик изувеченного солдатика словно стал сигналом к общей панике. Началась беспорядочная пальба в сторону коридоров.

– Прекратить огонь! – Это уже кричал Ставр.

– Держи!

Солдатик с усиками, майор и я пытались в этом оглушающем хаосе удержать на полу бьющегося в агонии любителя «студня».

– Свет!

Я шлепнул раненого по щекам, заглянул в его глаза, оценил состояние зрачков. Мы буквально распяли парня на полу, не давая прикоснуться ни к чему обожженными кислотой пальцами. Я достал из аптечки шприц-тюбик, сорвать с него блестящую обертку, сдернул колпачок. Игла блеснула в свете довольной аномалии, получившей свою жертву.

– Черт тебя побери! – прорычал я.

Укол, и еще обезболивающие. Солдатик перестал вопить, начал всхлипывать. Губы он себе прокусил, и теперь из них лилась кровь. Однако это было не самое страшное.

– Ставр, – сказал я и кивнул на пальцы несчастного. Зеленая жижа медленно, но уверенно продолжала пожирать руку бойца, захватывая плоть все дальше и дальше.

– Смоем? Сотрем? – спросил майор.

– Чем? Тут только вжик поможет.

Я взял автомат солдатика, сорвал жгут с приклада (да, бойцы соблюдали старую традицию: приматывали к оружию индивидуальный перевязочный пакет жгутом), крепко наложил на предплечье парня. Он начал терять сознание, дернулся, словно предчувствуя новую беду.

Стрельба утихла, и теперь огонь велся короткими очередями. «Пусть стреляют, – подумал я. – Главное, новых звуков со стороны проклятого коридора мы больше не слышали. Это очень хорошо. Спугнули тварь».

– Зажигалку, – произнес Ставр. Усатый тут же подал огонь. Солдат понял наши намерения и начал трястись не меньше обожженного кислотой товарища.

– Как он умудрился упасть в аномалию? – сквозь зубы спросил командир.

– Не упал. Сам руку засунул, – ответил я.

Ставр ловкими движениями соединил части раскладного ножа так, что они превратились в импровизированные кусачки.