– Нет, об этом можешь не беспокоиться: мы успели все привести в порядок, – отмахнулась девушка.

– Какие трудяги, – ехидно пробормотала я.

– У тебя уж слишком красноречивое выражение лица, дорогая. Ребята все же не орки3 какие-нибудь и понимают, что им влетит и за погром и за проникновение в твою комнату.

– Что-то поздновато они спохватились. Вроде не дети уже и должны знать, что за свои поступки всегда приходиться отвечать, – равнодушно заметила я, разыскивая в своей бездонной сумке злополучный свиток с работой по деревьям.

Краем глаза я наблюдала за помещением. Зеленые старательно держались от меня на расстоянии, то и дело нервно косясь на нас с Блис.

– Ладно. Давай рассказывай, к чему ты вообще завела этот разговор?

– Скай, меня попросили преподнести тебе цветок мира4 и сказать, что ребята сожалеют. Больше такое не повторится, – и она протянула мне белую розу на тонком стебле. Удивительно, но в моей голове всплыло объяснение этого жеста и правила ответа на него.

– Я приму цветок. Но это мир до первой засухи. Если хоть кто-то посмеет вновь меня задеть… – я красноречиво взглянула на растения, стоявшие на окне.

– Знаешь, Скай, мы дружили с детства, – неожиданно сменила тему Блис. – Но я никогда не видела тебя такой. Ты потеряла память, но при этом стала сильнее и тверже. В тебе как будто стальной стержень появился. И как бы это не звучало, я рада, что ты стала такой. И рада, что вы с Домом разошлись, – она неуверенно улыбнулась, а потом обняла меня.

– Спасибо, Блис, – я обняла ее в ответ.

Но наши душевные порывы прервала вошедшая в аудиторию мастер Лист…

Постепенно моя жизнь наладилась, и целый месяц прошел удивительно спокойно. За эти шесть недель я почти догнала учебную программу (сколько же в ней было лишнего и дублирующегося, если я смогла уложить столько лет в несколько недель?!).

Онэр здорово помог, и теперь мне не нужно было сутками корпеть над книгами, чтобы не опозориться на лекциях. Помогала мне и Блис. Признаться честно ее потуги иногда навевали мысль, что с такими друзьями и врагов не надо, но я уверена, что она искренне старалась. Просто моя подруга – не самый прилежный ученик.

На занятиях меня больше никто не пытался задеть. Наоборот: со временем народ стал пробовать со мной общаться. Неуверенно, нервно, но все же… Вскоре на лекциях я сидела не только со своей подругой – блондинкой, но и с небольшой компанией: к нам присоединились Торн, Фол и Олия – все из одного поселка черняков, по воле случая родившиеся земляными. Ребята быстро забыли про все слухи и охотно проводили со мной время на перерывах. Как оказалось, они знали меня до потери памяти и искренне переживали.

Дом скрипел зубами, но к нам не лез. Он старательно меня игнорировал и даже закрутил роман с девчонкой, испортившей платье, подаренное драконорожденным. Что ж, его право.

С огненным я виделась каждый вечер на нашей поляне. Мы стали куда осторожнее и больше не попадались никому на глаза.

За месяц я настолько привыкла к нашим тренировкам и ужинам, что не могла представить себе вечер без Хантера. Мне нравилось проводить с ним время, разговаривать, смеяться, но даже спустя столько времени я не могла сказать, что же между нами происходит. Хантер нравился мне и даже очень, но что-то мешало. И я никак не могла уловить что именно.

Хантер

Спустя четыре недели наших тренировок, я выпросил-таки у Скай книгу заклинаний. Задача оказалась не из легких – она берегла старый томик как самое ценное сокровище. Я несколько раз клятвенно обещал ей, что никуда ее реликвия не пропадет, и ничего я с ней не сделаю.

В конце концов, небеснорожденная сдалась и отдала мне книжку, но сомневаюсь, что поверила.

Изучал я этот дневник (а, на мой взгляд, это именно он и есть) очень внимательно, перечитывал раз пять не меньше. И все равно не мог поверить в описанные в нем вещи. Если бы я ежедневно не видел Скай, не наблюдал, как она кропотливо заучивает разные заклинания, как пробует смешивать магию Земли и Воздуха, то не поверил ни единому слову в этой книжке.

Описанные на ветхих листах вещи ставили под сомнение все, чему нас учили. Ставили под сомнение искренность небеснорожденных в их докладах о поиске решения проблемы со смертностью детей – смесков. И что самое ужасное, этот маленький старый том мог быть доказательством того, что история нашего мира была переписана в угоду ныне существующему порядку.

А если это так, Скай угрожает смертельная опасность…

Я сидел в своей комнате и потягивал красное вино, вспоминая историю, которую мы изучали много лет назад. У меня неплохая память, поэтому я примерно помнил дату начала Второй Эры и события Первой.

Эпоха Просвещения могла бы стать одной из самых долгих и ярких в нашей истории, если бы не вспыхнула эпидемия. В те годы погибло множество людей – и магов, и черняков. Болезнь хозяйничала на Нестории около ста лет. И победа над ней стала началом Второй Эры. После долгих лет Восстановления, в девятисотом году началась Эпоха Гармонии, продолжающаяся и по сей день.

В Эпоху Восстановления врачи пытались выяснить, что же случилось с нашим организмом. Считается, что эпидемия стала причиной изменения наших генов, что в свою очередь привело к смертям смешенных детей. Они и до Болезни рождались слабыми и жили не долго, а теперь и вовсе погибали практически сразу.