И правда, сейчас было гораздо легче. Они двигались со скоростью прогулочного шага, но легче стало из-за того, что теперь они тянут труп вдвоём или же и правда из-за смены позиции, Эрик сказать точно не мог. Ему было совершенно достаточно того лишь факта, что теперь они без труда смогут затащить тело на холм и утянуть его подальше в лес.

– Ой, дилетанты, – вздохнула жена, посмотрев на Эрика. Что-то было в её взгляде. Что-то пугающее, словно он гулял в парке и из кустов выпрыгнул огромных размеров доберман, без хозяев и намордника, и с рыком оскалился на него, а секунду спустя повилял хвостиком и побежал по своим делам.

Как именно было реагировать на такую её улыбку и взгляд, Эрик не знал, поэтому решил никак не реагировать и просто продолжать тянуть труп выше на холм и глубже в лес.

По внутренним ощущениям время стояло на месте. Но на улице уже стемнело, и, копая могилу вместе с супругой раскладной лопатой и руками, Эрик давно уже потерял счёт времени. Тело болело даже в таких местах, о которых ни Эрик, ни его супруга даже не догадывались. Но, несмотря на это и на то, что уже какое-то время шёл дождь, их это не останавливало.

Возможно, пару часов назад жена его спросила: «Милый, может, хватит?»

– Не знаю, – ответил он. – В какой-то передаче я видел, что труп недостаточно глубоко закопали и его смогли учуять голодные животные.

Что из этого следовало или на что был этот ответ, они и сами не поняли. Просто пожали оба плечами, посмотрев друг на друга, и продолжили копать. А когда они вырыли яму глубиной в полтора метра, просто скинули в неё труп, пнув его ногой. Больше не размышляя о глубине или ещё о каких-либо знаниях, полученных из сериалов и документальных фильмов. А дальше руками, ногами и всем телом спихивали рыхлую, мокрую и грязную землю обратно в яму, засыпая уже давно остывший труп.

На финишной прямой боль в теле заметно усилилась, но, тем не менее, работа до завершения продолжалась без жалоб и перекуров. А когда они разровняли и раскидали оставшуюся землю по округе, чтобы тут, среди этих трёх сосен, не висела табличка «Здесь свежая могила», просто и без слов побежали смывать с себя грязь и убийство в ночном море.

Несмотря на всё и всю грязь на жене, она казалась ему такой красивой, такой сексуальной. Он не мог не думать об этом, о том, как же красиво на неё падает свет луны и как элегантно она оттирает от своей кожи грязь.

– Ты у меня такая сексуальная, – неожиданно для себя вслух констатировал он.

– Ты что, охренел, что ли? – рыкнула она, пронзив его свирепым взглядом. И Эрик бы её абсолютно понял, если бы она не добавила: – Я даже не накрашена.

Его логику, его способ мышления на миг заклинило, словно ломом – блок идеально сложенных вращающихся шестерёнок, а затем его словно порвало от смеха. Заразив жену вполне здоровым и радостным смехом, они немножко пообжимались, а потом просто легли у начала берега и беззаботно смотрели в даль моря. Держась за руки, словно ничего не произошло. Будто они сейчас на каком-то романтичном курорте в самом расцвете их нежных отношений.

– Милый, я так устала, поехали домой, а?

– Сейчас!? Ты что, спать пошли, какой домой?

Прежде чем что-либо ответить, она посмотрела по сторонам и, наклонившись ближе к его уху, шепнула: – Милый, а ничего, что мы тут неподалёку зарыли труп?

– Нет, ничего. Не стоит волноваться о том, на что ты не можешь повлиять, – сказал Эрик и, встав, протянул руку супруге. А ещё через пару минут они оба спали без задних ног в своей комфортабельной палатке.

На следующий день, а точнее, когда они проснулись, на улице уже снова был пасмурный вечер. Небо было плотно затянуто серыми тучами, а дождь барабанил по палатке.

– Боже. Милый, это тот же день, мы в аду?

– Ну какой ещё ад, не неси ерунды. Сегодня ещё воскресенье, так что тебе только завтра на работу, – Эрик посмеялся. – А пошли сходим… ну сама знаешь куда. а?

Жена удивлённо расширила глаза и набрала полные лёгкие воздуха. Наверно, для того чтобы резко и грубо ответить ему, подумал Эрик. Но, видимо, в последний момент передумала, глаза её сузились, а по рукам побежали мурашки.

***

– Блин, это так стрёмно. Я совершенно не даю отчёт своему телу и эмоциям. И что самое пугающее, я абсолютно не могу понять, нравится мне это или нет.

Эрик встрепенулся.

– Так мерзко тут, да? – стоя у безымянной могилы, сказал он.

За ночь дождь прибил и размыл песок с землёй так, что уже было невозможно ничего сказать о вчерашнем событии. Но для них словно и не было этого песка, они оба будто стояли всё ещё у незасыпанной могилы и смотрели на труп мужчины, видя каждую деталь его робы, его бороды и мерзкие черты лица уже давно спившегося человека. Надолго они не задержались и уже спустя десять-пятнадцать минут шли быстрым шагом к лагерю, изредка оглядываясь.