Однако следует отметить, что подавляющее количество попавших в плен приходится на первые два года войны, когда внезапное нападение гитлеровцев застало Красную армию в глубокой реорганизации. Зачастую в первые дни войны не все солдаты были хорошо вооружены, многие части, а иногда и соединения не имели необходимой связи, что сказалось на управлении войсками, приводило к отсечению высшего командования от непосредственных боевых частей. Нередко командование армий не знало, где находятся подчиненные им корпуса, дивизии и части, и не могло своевременно поставить им боевые задачи и сосредоточить их усилия в нужном направлении.

В результате сложившейся неразберихи многие части, соединения и даже армии попадали в окружение, что создавало противнику благоприятные условия для их уничтожения. Для этого были созданы специальные фабрики смерти, где уничтожались не только военнопленные, но и гражданские лица.

Воины Красной армии, попавшие в плен, фашистами сортировались. Раненых тут же расстреливали. Работоспособных отбирали для выполнения различных тяжелых работ. Советские военнопленные, в отличие от граждан других стран, направлялись на самые изнурительные работы. Условия труда и питания у них были гибельные, и участь их была такой же. Слабых загоняли в неприспособленные для жизни бараки, сажали на голодный паек и ежедневно вывозили оттуда десятки и сотни трупов. Погибших бросали в заранее заготовленные рвы, засыпали землей. Затем укатывали танками или бульдозерами.

При продвижении в глубь страны фашисты создавали прифронтовые пересыльные лагеря военнопленных – «дулаги», из которых людей потом переправляли в Германию и другие страны Западной Европы. Одним из таких лагерей был вяземский пересыльный лагерь военнопленных «Дулаг-184», где покоятся останки воинов из всех республик Советского Союза.

Во многих странах Европы в настоящее время созданы мемориальные комплексы, при посещении которых кровь стынет в жилах, которые призывают живущих не забывать о величайшей трагедии нашего народа и бороться за мир, за будущее нашей Земли. К сожалению, это не про Вязьму.

В Вязьме на местах захоронений, там, где были рвы с телами военнопленных, расположился мясокомбинат, обнесенный бетонным забором. В здании, где при «дулаге» был один из лазаретов для военнопленных, хотя там никого не вылечили, теперь располагается Центр гигиены и эпидемиологии.

Там, где ранее был воинский мемориал с парком, до недавних пор находилась свалка мусора, проложена канализация. Мемориал сровняли с землей.

С 2008 года родные и близкие едут в Вязьму и с горечью посещают места, где располагался «дулаг», несут цветы, зажигают свечи.

Все они по прибытии на Родину отчитываются перед земляками об увиденном. «А порой нечего сказать, – говорит член Союза журналистов, отличник образования, лауреат государственной премии Евдокия Семеновна Иринцеева из Якутска. – Вязьму мы вспоминаем с горечью. Даже сыновья, ездившие почтить захоронение нашего дяди Федора, остались в недоумении. Город воинской славы, а находится в запущенном состоянии. Даже накануне великого праздника 70-летия Победы советского народа над фашизмом». Это возмутило делегатов, прибывших из Якутии и других регионов Сибири.

Потомки Сагидуллы Хасанова из Башкортостана пишут: «Мы рады, что побывали на могиле дедушки, только очень омрачило наше пребывание в г. Вязьма равнодушие чиновников из администрации города, которые не имеют желания хоть как-то облагородить места трагической гибели тысяч солдат. Такое вопиющее бездействие местных властей не вписывается ни в какие рамки, а что творится у лазарета № 1 – не опишешь словами даже в ужастиках. Неужели у „города воинской славы“ нет техники, чернозема для того, чтобы места захоронения имели хоть какой-то вид памятного места?! С нами был праправнук погибшего воина, так он дома не мог объяснить, что это памятное место, по его словам, это была какая-то помойка. Во время празднования Дня Победы местная администрация очень красиво говорила о подвигах советских воинов при защите города, и ни слова не было сказано о тысячах воинов, для которых нет памяти. Очень горько и обидно нам, родственникам, ведь наши родные погибли, защищая Родину. Очень надеемся, что городская власть найдет возможности для исправления этой ситуации. Приезжать, чтобы посмотреть на кучи свезенного хлама, почтить память погибших у камней – слишком тяжело. Будем ждать перемен».

Сафия Айсимовна Иксанова, дочь погибшего красноармейца из Балашихи Айси Макжанова, умершего 8.10.1942 в «Дулаге-184», в поездках в г. Вязьма участвует с 2008 года. «Тяжелая бойцам нашим досталась доля, – говорит она, – но очень обидно и страшно, что даже после смерти нет им ни уважения, ни покоя. Картина, представшая перед нами на месте, где располагался 1-й лазарет на Красноармейском шоссе, нас просто лишила сна и все время стоит перед глазами. Как же можно до такого ужасного состояния довести братские захоронения? Мы так и не смогли до конца понять, как еще собираются осквернить память погибших. Мы, родственники солдат, да и жители Вязьмы, просто обязаны защищать память наших родных, близких и земляков, ведь там покоятся не только солдаты, но и мирные жители Города воинской славы».

Ветеранские организации Москвы не оставались в стороне от этой проблемы – следили за развитием событий, обращались к администрации Вязьмы, к мэру Москвы С. С. Собянину, принимали участие в организации поездок родственников погибших в Вязьму, в самих поездках.

Действия поисковиков, ветеранов войны, общественности, кажется, сдвинули проблему с мертвой точки. Неоценимый вклад в общее дело внесло Российское военно-историческое общество, установив в Вязьме на одном из мест гибели десятков тысяч военнопленных величественный мемориал работы народного художника России Салавата Щербакова. На стелах мемориала размещено 60 именных портретов павших в «дулаге» с присланных родственниками фотографий.