Шрифт:
Keywords: world view; truth; information environment; natural information; information perception.
Оксфордский словарь английского языка определяет перцепцию как способность видеть, слышать или становиться осведомленным о чем-либо через посредство ощущений, как путь рассмотрения, понимания или интерпретации чего-либо [Concise Oxford English Dictionary, 2011, p. 1063].
Перцепция – это тот путь, который связывает Ego, т.е. внутреннюю сущность субъекта, с окружающим его миром. Познание мира обычно рассматривается как результат контакта через посредство перцепции, так что истина бытия полагалась продуктом адекватного отражения. Если органы ощущений человека находятся в нормальном состоянии, то человек через них получает истинное знание. Но что происходит с истиной, когда объект реальной действительности превращается в информацию?
Как известно, уже античная философия поставила под сомнение совпадение истины с перцепцией объектов реального мира. Ощущения обманывают человека: солнце он видит как диск размером с колесо, тогда как в действительности оно многократно превышает размер земного шара. Это касается и других форм перцептивного восприятия реальности.
Значит, истина добывается иным путем – путем мышления, позволяющего дать адекватную интерпретацию переменчивых ощущений и определить те константные свойства бытия, которые и совпадают с истиной. Следовательно, истина знания может не только отклоняться, но и противоречить представлениям, которые возникают на основе перцепции.
Однако если истина разума является отличной от эмпирической реальности, данной в перцепции, то тогда следует признать удвоение мира – мира, который складывается из всего многообразия ощущений – зрительных, слуховых, вкусовых, осязательных, обонятельных, – и мира, который возникает в результате смысловых комбинаций абстракций разума.
Противостояние гносеологии эмпиризма и рационализма с их убедительной аргументацией находит свое разрешение в специфическом агностицизме, который заключает весь внешний мир в «скобки», предлагая согласиться с предположением, что его «как бы» не существует, во всяком случае, не существует для истинного знания. И тогда человек начинает видеть себя в специфическом универсуме, в котором объективность реальности формируется внутренней интенцией человека: человек, обладающий интенцией, т.е. намерением, стремлением, всегда стремится к чему-то, что он знает. Это и есть тот объект, который существует реально и в то же время о котором человек имеет знание, поскольку он является продуктом его интенции.
Каким бы парадоксальным ни казалось это миропонимание, оно в ХХ в. становится одним из ключевых факторов, определяющих мотивы, характер и смысл социального поведения. Это – своеобразная философия эпохи, которая становится все более доминирующей в эру информационного общества и возникновения глобального информационного универсума. Мир, окружающий сегодняшнего человека, – это мир плюрализма объективностей, данных в форме информации. Коль скоро реальность мира предстает в форме информации, она не затрагивает фактической и моральной реальности, и в этом заключается ее фундаментальная ущербность: она открывает возможность считать адекватной информацию без истины.
Следует заметить, что отчасти сама эволюция философской истины может подводить к такому заключению. На самом деле, для того чтобы получить адекватное представление о сущности Бытия, философ должен был оставить мир явлений, увидеть то, что находится за явлениями, это значит – разгадать тайну источника игры теней, которую, согласно Платону, видит человек и принимает за истину. Ученый, как и философ, не только описывает лежащие на поверхности явления окружающей действительности, но и проникает в их внутренний механизм, в клеточное строение и генетический код живых организмов. Но какая картина ему открывается при этом? Вместо прекрасной тропической птицы с удивительным оперением и уникальным пением он начинает видеть какую-то серую абстрактную картину точек, кривых линий, движение жидких масс. Но считается при этом, что он проникает в истину сущности жизни.
Как ведет себя, на что ориентируется молодой человек, который влюбляется в свою будущую спутницу жизни? Это – чудо красоты ее тела, выражение ее глаз, звучание ее голоса. Но если взглянуть на это тело с позиций анатомии, проникающей во внутреннюю сущность тела, то взгляд молодого человека может замереть от увиденной истины функционирования внутренних органов.
На этот аспект проблемы обратила внимание Ханна Арендт, которая писала: «Первенство явления – это факт повседневной жизни, который ни ученый, ни философ не в состоянии обойти… Против этих непоколебимых убеждений здравого смысла выступает вековое теоретическое превосходство Бытия и Истины над простым явлением, т.е. превосходство почвы, которая не выходит на поверхность явления» [Арендт, 2013, c. 30–31].
Философская традиция, полагает Х. Арендт, трансформировала почву в причину, которая имеет более высокий ранг, нежели следствие. И это, считает Х. Арендт, – одно из самых давних и самых стойких метафизических заблуждений. «Оказалось, что ни один человек не может жить среди “причин” или на нормальном человеческом языке дать исчерпывающий отчет о Бытии, чья истина может быть научным образом доказана в лаборатории и проведена на практике в реальном мире при помощи техники» [Арендт, 2013, c. 31–32].
Таким образом, истина повседневной жизни начинает «расходиться» с научной интерпретацией действительности. В контексте информационного общества проблема затронула бытие самого человека: что считать его сущностной истиной? Тот образ самого себя, который он «слепил» из обстоятельств своей жизни и «выложил» в сеть для всеобщего обозрения, или те его свойства, которые открываются в его медицинской карте и в служебных характеристиках, или же его свойства, отраженные в откликах окружающих его родственников, соседей и сослуживцев? В каждом случае человек так видится самому себе или видится своему окружению. Эти видимости могут быть миражами, которые быстро рассеиваются или, подобно движению солнца, его восходу утром и закату вечером, устоят против любого объема научной информации. «Это тот способ, каким явления Солнца и Земли неизбежно видятся всякому привязанному к земле созданию, которое не в силах изменить свое обиталище» [Арендт, 2013, c. 44].