Это был маленький мир. И ему было суждено погибнуть. Ради больших целей. Ее аппетиты росли. Она должна успевать удовлетворять их. Нужен мир больше. Но для этого требуются силы. И Хмурь получит их.

В скором времени здесь все вымрут. Не останется никого живого и мыслящего. Они срастутся с землей, мебелью и стенами. Станут частью окружающего мира. Общим, несамостоятельным организмом. Безвольным и несамостоятельным.

А она потратит собранный урожай на следующее перемещение. У нее возник план, как укорениться в новом мире и не отдавать свои владения. Она обманет всех. И станет терпеливой. Очень. Нужно просто прогрызть пространство и впиться, как в спелое яблоко.

Хмурь собрала достаточно сил.

Случилось страшное

26 июня.

Давно мне не спалось так легко. Никакого гнета, никаких переживаний. Все еще теплилась радость от встречи с Леной. А еще изнутри бил триумф за довольно скорую расправу аж с семью Едоками. Это было моим рекордом как по количеству, так и по скорости. Стоило благодарить Лену за рассказанный секрет использования фанталей. Точнее, вряд ли это было таким уж секретом. Скорее, никто не собирался давать мне более глубокие знания. Туман куда-то запропастился, оставил меня на попечение самому себе. Пришлось искать пути совершенствования. И Лена была тем самым путем.

Первым делом хотелось рвануть к ней. Увидеть ее... Точнее, я хотел узнать что-нибудь новое и... Ладно, самое главное выяснилось: с Леной все хорошо, она в безопасности и рядом. И еще кое-что о главном: мечты. То, что надо использовать и как-то не бояться пускать в расход. Я дал себе обещание подумать над ними и составить примерный список, чтобы оценить масштаб бедствия. Но только после того, как схожу в магазин и приготовлю себе что-нибудь поесть.

Проспал я долго - солнце вовсю пекло и приближалось к зениту. Вода в умывальнике нагрелась до комфортной температуры. Почистив зубы и приведя себя в порядок, я достал из потайного кармана рюкзака деньги и пошел в магазин.

Дымчатая выглядела жутко: ни души. Проходя мимо домов я слышал, как из распахнутых окон доносились звуки работающего телевизора. Удалось даже рассмотреть молодую пару, которая сидела на креслах и буравила стену пустым взглядом. Не знай я о Хмури и Едоках, подумал бы, что людей гипнотизирует телевизор.

В сараях мычали коровы, гуси гоготали, требуя еды, куры недовольно квохтали. Пара цыплят увязалась за мной в надежде, что у меня найдется для них что-нибудь вкусненькое. Вскоре к цыплятам присоединились две собаки. Еще одна выла где-то неподалеку. Не в силах терпеть, я сорвался на бег, чтобы поскорее пройти это жуткое место и избавиться от навязчивых преследователей. Хотелось плакать, жалость к дымчатым и обездоленным животным переполняла меня.

По дороге я решил забежать к Тину. Закупиться планировал основательно, и мне требовалась его помощь. Заодно хоть развею его, а то торчит себе на заводе вместе с Иваном и носу не высовывает. Кстати, у него же как раз возьму плитку, чтобы готовить - помнится, у дяди Володи было несколько рабочих, собранных из всяких запчастей.

На заводе никого не было. С Иваном понятно - у него могло найтись какое-нибудь дело по своей специальности (тут он непредсказуем), но Мишка... Инструменты лежали в беспорядке, листы металла на земле загнуты и съехали, велодрезина завалилась на бок. Как будто здесь прошелся ураган. Вот так в беспорядке оставить все ключи, ножовки и отвертки? Нет, это не похоже на Тина.

В груди поселилось волнение, но я понимал, что ничего случиться не может. Может, убежал куда-то с Иваном? Или вспомнил, что забыл выключить плиту и умчался домой? Я отправился к нему.

Во дворе царило все то же запустение. Да и надежды на то, что дядя Володя станет нормальным, не было никакой. В конце концов, Пленуса накануне я не убивал. Может, кто-то другой? Или определенные монстры атакуют определенные станции?

Гараж был закрыт. Участок выглядел покинуто, из-под каждой травинки, из-за каждого угла на меня смотрело безмолвие, которое, казалось, поглощало звук шагов, пока я шел к дому.

Постучал в дверь. Никакой реакции. Ни через минуту, ни через две. Я было подумал, что они куда-нибудь уехали, но сквозь небольшую щелку гаража увидел, что автомобиль на месте. Да и на крыльце, вообще-то, стояли Мишкины кроссовки. Значит...

Я открыл дверь и вошел.

– Здравствуйте! Миш, дядь Володь! Это Сашка!

Тихо.

В первой же комнате обнаружился отец Тина - он сидел спиной ко входу, напротив стены, усеянной фотографиями его жены. У меня сжало сердце. Тетю Наташу я знал, она мне очень нравилась, и ее уход...

На глаза навернулись слезы. Видеть взрослого мужчину, который, сгорбившись, не отрывает взгляда от фотографий своей умершей супруги, было трудно.

– Дядя Володя, - прошептал я, боясь помешать ему.

Я не раз видел его здесь. Иногда на него находила тоска, и он часами сидел напротив стены и плакал. Рядом с ним можно было заметить бутылку спиртного, а иногда дядя Володя разговаривал с тетей Наташей и снова пускался в рыдания. Неужели он вернулся?

Влекомый неясными мотивами, я бесшумно приблизился к дяде Володе. Моя рука легла ему на плечо. Мишкин папа не шелохнулся. Я сделал еще пару шагов и наклонился, чтобы посмотреть ему в глаза.