Шрифт:
Путь же был долгим: даже если очень хорошим шагом идти, и то па путешествие понадобится неделя. И ласточка подумала:
"Мне-то что, вон я как быстро летаю! А черепаха еле ползет".
Но черепаха ее попросила:
– Госпожа ласточка, что тебе стоит захватить и мои бумаги?
Ведь ты там будешь гораздо раньше меня.
Ласточка согласилась. А черепаха вернулась к себе, однако ночью снова пришла к ласточке, разбудила ее и говорит:
– Ладно уж, госпожа ласточка, давай мой листок. Я, пожалуй, прямо сейчас двинусь в путь. Ты, конечно, все равно прилетишь первая. Я-то ведь еле плетусь. Мне на дорогу надо дней десять, но - нечего делать - придется ползти.
Обрадовалась ласточка, зажгла огонь, достала свой дорожный мешок и вынула из него бумаги черепахи. А черепаха, хорошо заприметив место, где лежит мешок ласточки, спряталась в высокой траве около хижины. Ласточка решила, что черепаха отправилась домой, и скоро опять заснула. Но хитрая черепаха снова потихоньку вошла в хижину, влезла в мешок и притаилась.
А ласточка, проснувшись с пением петуха, подумала, что черепаха, видно, успела уйти далеко, и тоже заторопилась. Взяла она свой мешок и полетела. Кое-как одолела она полпути, передохнула немножко и полетела дальше. И вот наконец прибыла туда, где должно было решиться - кому быть вождем, а кому платить дань.
И спрашивает она у людей:
– Не видали, черепаха уже здесь?
А ей говорят:
– Уж не тяжба ли у тебя с черепахой?
– Ох, да, - отвечает ласточка.
– А когда ты вылетела?
– спрашивают ее.
– Сегодня на рассвете, - гордо ответила ласточка. Удивились люди и говорят:
– Как? Ты утром вылетела и вот уже здесь? Но черепаха-то еле ползет. Ей осталось не менее трех переходов, так что у тебя есть время выпить вина.
И вот, друзья, услыхав про стакан вина, ласточка обрадовалась так, словно речь шла о лепешках из маниоки. И говорит она людям:
– Постерегите мою сумку, а я пойду выпью пальмового вина, которое только и ждет, чтобы такой знаток, как я, воздал ему должное.
И она полетела в деревню. Между тем черепаха, которая все это время сидела в мешке, вылезла потихоньку и пошла к судье со своими бумагами. Тот пришлепнул на них печать и, когда ласточка возвратилась, то услыхала ужасную новость:
– А черепаха побывала здесь раньше тебя, и вождем назначили ее, а не тебя.
Тут ласточка сразу же протрезвела и никогда уже больше не хвастала.
Балуба, 63, 80
63. Соловей и ворона
Сидел как-то соловей на ореховом дереве и распевал свои соловьиные песни. Да так распелся, что и не заметил, как рядом с ним уселась ворона.
– Эй, соловей, и не стыдно тебе передо мной петь свои глупые песни! крикнула ворона.
Соловей не поверил своим ушам. Неужели это было сказано о нем, соловье?
Страшно рассердился он и закричал:
– Да чтоб тебя землей завалило... Люди не нарадуются, слушая мои песни. Меня в золотой клетке держат, самым лучшим зерном кормят... Да чтоб тебе вечно в трауре быть! Как ты только, старая падаль, можешь обо мне судить! Ведь у тебя и голоса никогда не было. Да чтоб тебе радости не видеть, если я стал посмешищем для такой, как ты!
– Успокойся!
– отвечает ворона.
– Слетаем в город и спросим у мудрецов, кто из нас лучше поет. Пусть нас рассудят. Но только с условием: кто из пас проиграет, тому победитель выколет глаз.
Соловей был согласен на все.
Полетели они в город. Видят, лежит в луже свинья. Подлетели они к свинье и говорят:
– Рассуди нас, свинья. Скажи, кто из нас лучше поет.
– Конечно, ворона, - отвечает свинья.
– У нее такой бас! Выколола ворона соловью глаз и улетела, довольная победой. Улетел в свой лес и соловей. Сел он на то же ореховое дерево и
запел грустную песню. Услышала ворона соловья, подлетела к нему и говорит:
– Эх, глупый соловей. Ты ж проиграл, вот я и выколола тебе глаз. Чего ж теперь грустить?
– Мне грустно не оттого, что я остался без глаза, - отвечает соловей. Нет, я лишь оплакиваю тот час и ту минуту, когда послушался тебя и доверил решение нашего спора свинье. А ведь свинья всегда остается свиньей!
Татская. 52, 287
64. Собака и свинья
Еще в незапамятные времена люди стали выбирать среди животных таких, что были посмышленее и могли пригодиться в хозяйстве. Кормили их, заботились о них, а животные им верно служили.