– Отдыхайте, – приказал глухо, через силу. – Я всё равно не смогу.

Бруттские колдуны не спорили: окончательно выдохлись к тому моменту. Госпожа Иннара уснула мгновенно, свернувшись клубочком у вечернего костра; Люсьен продержался немногим дольше, неуютно ёрзая на каменистой почве. В конце концов успокоился, подложив под спину походные сумки, и затих.

– Буди, если что, – сонно пробормотал напоследок, прикрывая глаза.

Вечерние тени тотчас разукрасили молодое лицо, выделяя резкие черты. Во сне Люсьен как никогда напоминал себя настоящего, кроме, пожалуй…

Я прикрыл глаза, подавляя в себе непрошеные воспоминания. На смену им пришли другие, а вслед за ними – мысли, отточенные обострившимися чувствами. Оттенки сомнений, закравшиеся подозрения – всё усилилось многократно, предлагая свои ответы на череду терзавших меня вопросов. К моменту, когда Люсьен, хрипло ругаясь спросонок, внезапно проснулся, я уже почти определился с тем, что собираюсь делать дальше. Сердце стихии ночью оказалось неожиданно податливым, не раздражаемое вереницей новых впечатлений, так что я бессовестно и безрассудно решил этим воспользоваться. Видит Дух, в здравом уме я бы трижды подумал, прежде чем вызывать Люсьена на откровенность – но в тот момент я не мог похвастать ни особым терпением, ни трезвым рассудком.

– Всё в порядке, светлячок? – налив себе воды, поинтересовался брутт. Постоял в нерешительности, затем всё-таки присел рядом. – Костёр-то у тебя почему погас? Зажги! Это одному тебе, между прочим, жарко.

Я стряхнул с пальцев несколько выскочивших из-под кожи язычков пламени – те весело прыгнули на заготовленный хворост, тотчас обернувшись ярким костром.

– Уже лучше, – пробормотал Люсьен, кутаясь в свой плащ. Прожжённый в нескольких местах огненными духами, он уже едва ли выполнял своё назначение. Поразмыслив ещё секунду или две, брутт придвинулся ко мне, с блаженством впитывая исходивший от артефакта жар. – Держишься?

Я неопределённо пожал плечами.

– О чём думаешь, варвар? – поинтересовался брутт, поддевая сапогом обгоревшую ветку.

– О Живых Ключах.

Люсьен замер на миг, затем порывисто обернулся. Меня обдало холодной волной страха, недоверия и злости.

– А именно? – колко спросил он.

– Как вы собирались попасть в царство воздуха, если среди вас не было магов-стонгардцев?

– А, это, – выдохнул молодой колдун, отворачиваясь. Тёплый вздох облегчения, частый пульс. – Деметра сказала, возьмём проводника из местных, попробуем с его помощью просочиться во врата. Или отнимем у альдов, которые, по сведениям Эллы, тоже проведали о том, что источник пробудился.

– Почему же альды не взяли с собой такого… проводника?

– Взяли, – досадливо махнул рукой Люсьен. – Пока тебя искали, нашли нескольких. Тебе решили не говорить: непонятно, как бы ты отнёсся к смерти соотечественников. Господин Нуарэ, если помнишь, долго подбирал нужный… ключ. Царство воздуха пропускает не всех. Потребовалась добровольная кровь Стонгарда!

Брутт, хмыкнув, хлопнул меня по плечу и тут же с шипением отдёрнул ладонь: языки призрачного пламени прорвались через кожу, обожгли чужую плоть.

Я думал. Почему-то мне казалось, что Люсьен и сам до конца не понимает, как же так вышло, что они пришли к вратам без нужного человека. Долго размышлять я ему не дал: понял, у кого нужно об этом спросить. Вот только будить госпожу Иннару я сейчас не собирался.

– Как давно вы знакомы?

Люсьен проследил за моим взглядом и понимающе хмыкнул.

– Покоя не даёт? Ох, варвар! Жаль мне тебя… Да… с детства почти. В тот же год, когда я попал в обучение к Сандре. Старушка познакомила меня со своим другом, мастером Дамианом, а уж с его дочкой мы сразу сошлись: всё-таки одного возраста, одних интересов. Всегда была смышлёной, только… дикой немножко. Да и сейчас… – Люсьен покачал головой, глядя на мирно спящую Деметру, пока я тщетно боролся с нахлынувшими эмоциями.

Отмахнуться от страшных догадок не получалось. Всё громче звучали слова покойного мастера Дамиана, всё сильнее шумело в тяжёлой голове.

– Да что с тобой, варвар?

Я с трудом перевёл взгляд на обеспокоенного колдуна. Уже почти наяву я слышал голос Сильнейшего: «казалось, только вчера под ногами путался, всё по простейшим вопросам к мастеру Сандре бегал; в глаза, как матери, заглядывал…».

– Мелкими такими казались, ничтожными… – не в силах совладать с внутренним голосом, вслух повторил я, – да и он мне всё ещё виделся прибившимся щенком… Вот ведь, вырос, заматерел…

– Может, Деметру разбудить? – приподнялся Люсьен. Оранжевые отблески упали на встревоженное лицо, отразились крошечными искрами в тёмных глазах. – Ты же сейчас вспыхнешь, как соломинка, варвар…

– Ты убил Сильнейшего?

Люсьен замер – точь-в-точь зверь перед прыжком. Восковой маской застыли на лице смешанные чувства, обожгло меня внутренним смятением. Я знал, перед каким выбором сейчас стоял молодой брутт. Жажда крови, стремление к власти, честолюбие и разочарование, усталость и боль, растерянность, надежда…