Среди альдских магов раздался дружный ропот; побледневшая Деметра обернулась к нам, и в тёмных глазах я прочёл почти крик: зачем?!

– Люсьен! – резко крикнула мастер Сандра, выступая вперёд. – Молчать!!!

Как псу приказала… Пожалуй, среди всех находившихся у горной тропы я один понимал молодого брутта. И то, чего он добивается, мне совсем не нравилось.

– Вопросы риторические, – закончил мысль молодой колдун, отворачиваясь от наставницы.

Тишина воцарилась мертвенная. Теперь только я заметил, как в толпе альдских магов обособленно держатся трое из них, пряча в руках острые кристаллы, едва прикрытые тонкой тканью. В такой же Деметра заточила сердце огня: мягкое оранжевое свечение, совсем не похожее на багровое безумие, рвавшее меня изнутри. Все четыре артефакта были тут; опасная игра в срывание масок вполне могла бы закончиться так, как того хотел брутт.

– Мы оба заботимся о наших народах, – проговорил наконец Дейруин, не отпуская плечи своей невесты. Говорил он негромко, но жадно прислушивавшиеся альды и Эллаэнис, невольно шагнувшая ближе, всё прекрасно слышали. – И, возможно, плохо продумывали наши поступки раньше. После свадебной церемонии мы станем одним целым, дорогая Деметра. И сумеем, я уверен, найти решения, приемлемые для нас обоих.

Грязная ругань замёрзла у меня на языке; подло играл коварный альд! Не с позиции силы, а так, как и следовало, добиваясь своего, обращаться к женщине: мягко, ласково… как будто уступая…

Вот только меня его миротворчество не устраивало ни на грош! Слишком уж лакомым Дейруин был женихом – зная обострённое чувство долга госпожи Иннары, надеяться на чудо я не собирался.

Вмешиваться, впрочем, не пришлось.

– Поверить не могу, – дрожащим от ярости голосом выдавила Эллаэнис, – что ты принимаешь эту предательницу… эту… бруттку… Арк, – теперь в голосе обезумевшей альдки звучало злое торжество, – ведь Деметра скрывает кое-что пострашнее предательства. Ты не знал?

Никто не успел её остановить. Даже Люсьен, в нерешительности глянувший на побледневшую бруттку.

– Деметра Иннара бесплодна!

Я не видел, с каким злым удовольствием Эллаэнис сжимает кулаки, не видел, как презрительно кривится Люсьен, бросая мимолётный взгляд на альдку, не заметил, как насторожилась мастер Сандра, выступая вперёд – я смотрел только на Деметру. Дочь Сильнейшего вздрогнула, как от хлёсткого удара, бледное лицо исказила мучительная гримаса – всего миг, и её сменило то самое выражение, которое я бы не перепутал никогда и ни с чем. Все маги перед атакой выглядят одинаково.

Как ни пристально смотрел я на дочь Сильнейшего, незаметное движение кистью всё же пропустил – короткий свист в воздухе, и альдка отлетела в сторону, накрытая сверкающей, но определённо болезненной электрической сетью. Сказать по правде, я такого даже на полях сражений не видел, хотя колдунов там и их козней повидал достаточно.

Элла отчаянно закричала в своей ловушке, задёргалась, взвыла от боли – но наружу, из-под серебристой сети, не донеслось ни звука. Жутко смотреть, как беззвучно корчится в мучениях прекрасная нелюдь: против воли тянет ей помочь. Вытащить из беды, как тогда, в нашу первую встречу, когда я нёс её на руках…

– Прости, Арк, – заговорила Деметра, повернувшись к страдающей альдке спиной. – Это правда. Хотела тебе сказать. Не решалась. Теперь ты знаешь, и я приму любое твоё решение. Так будет справедливо.

Ох, как мне не понравилось это «любое решение»! Великий Дух, встряхнуть бы сейчас маленькую бруттку, из последних сил выдерживавшую правила игры, прижаться к её губам жадно и ненасытно – на виду у всех, чтобы сомнений не оставалось!..

– Я дал слово, – когда мучительная тишина затянулась, медленно проговорил Дейруин. – Тебе. Много лет назад. Нас связывали обстоятельства, так что помолвка получилась долгой. Прости меня за это. Ты – последняя из древнейшего рода Иннар, Деметра. В тебе течёт страшная сила… Тёмный, ты единственная женщина в мире, которую я уважаю настолько, что готов опуститься перед тобой на колени – когда мы оба взойдём на альдский престол. Твоя мудрость и моя власть приведут Доминион к великому расцвету. Я предчувствую это. Что до наследника… это большая потеря, но я готов к тому, чтобы выбрать себе преемника. Так, как поступил эйохан Тэйовин, объявив меня претендентом на престол.

Я ругнулся раньше, чем дослушал, но объясняться не пришлось: выручил Люсьен.

– А с учётом того, что альды живут дольше людей, – вклинился брутт в проникновенный монолог, – ты вполне можешь пользоваться силой и знаниями госпожи Иннары до тех пор, пока она естественным или неестественным образом не покинет этот мир, жениться второй раз и нарожать себе с десяток наследников, которые начнут грызню за престол так же, как и все прочие в их положении. Неплохой план, мне нравится.

Плотную волну, колыхнувшуюся от мастера Сандры к Люсьену, я почувствовал только тогда, когда брутт с усилием оттолкнул её прочь, гася жаркий воздух в нескольких шагах от нас.

– Люсьен!.. – крикнула полная бруттка, всё ещё сжимая кулаки.

– Плевать, мастер, – почти равнодушно отозвался тот, – мне на самом деле интересно, насколько лицемерен может быть альдский принц. И понадобится ли моя помощь, когда вы решите, что госпожа Иннара зажилась на этом свете.

Некстати вспомнилось, как однажды повстречалась нам с Деметрой мастер Сандра, направлявшаяся в покои дочери Сильнейшего, да на полпути передумавшая…

Сколько раз госпожа Иннара находилась на волосок от смерти? Как часто боролась с чёрным колдовством одна, под ненадёжной защитой толстых крепостных стен? И как долго я оставался слеп и глух к угрожавшей ей опасности?