— Заткнуться? Я тебе сейчас еще добавлю и срать мне на то, что лежачих не бьют! Может быть хоть твои мозги встанут на место и ты прежде чем сделать начнешь думать головой!

— Рискуешь брат. После твоего удара разве что самолетам фигушки показывать с блаженной улыбкой идиота.

— Весело тебе? Ты хоть представляешь что бы со мной сделал Арес если бы ты сейчас валялся на улице с дыркой в башке?!

— Подвесил бы тебя за яйца и ты бы даже не сопротивлялся. Ай! Какого хрена, совсем сдурел?! Ты мне нос сломал!

— Еще одна твоя шуточка и я доберусь до твоего языка.

— Дверь закрой — прогундосил Олег, вытирая рукавом кровь с лица — замерз как собака пока вскрывал этот долбанный замок.

— Мог бы просто постучаться. Какого ты вообще тут забыл да еще и посреди ночи?

— Да я ж откуда знал что ты притащишься сюда в такое время года?! Знал бы что здесь кто-то есть обязательно бы попробовал постучаться.

— Совсем расслабился. Чему только тебя все эти годы учили? Прежде чем лезть всегда осмотрись. На фоне полной луны отчетливо виден дым из трубы на крыше.

— Ладно, признаю, ступил малость.

— Что случилось? — устало опустился на пол напротив Олега. Руки все еще дрожали.

Если бы не полная луна, осветившая одинокую фигуру за дверью, я бы не раздумывая, пустил пулю ему в лоб. Слава богу, в моей голове что-то щелкнуло, и я решил брать взломщика живым, мало ли что он мог рассказать. Страшно представить, что было бы со всеми нами, если бы я пустил Олегу пулю в лоб.

— Чертовы ведьмы. Целый год устраивали паломничество в мою квартиру. Чудные были времена. — протянул с задумчивой улыбкой — А потом появилась она, жгучая брюнетка с огромными синими глазищами и я забыл как дышать. И тут это прекрасное видение открывает свой греховный ротик и… Рано мне еще жениться и воспитывать чужих детей тоже не желательно. Видите ли я обрюхатил ее сестричку, нашли мне тоже идиота неразумного. Позвонил дядь Максиму, обрисовал ему ситуацию, попросил сделать тест на отцовство или как это там называется, дал координаты барышни, а сам смотался от греха подальше, что бы еще чего не навесили.

— Я-то думаю, что с тобой не так? А ты оказывается все свои мозги вытрахал! Мало того что неизвестную девицу обрюхатил так еще и под пули лезешь! К черту, утром позвоню Игорю, пусть сам с тобой разбирается.

— Змей, будь другом.

— Пошел ты!

— Мляяяять, лучше бы ты меня престрелил. Ну будь в конце концов человеком, не сдавай меня братцу, что хочешь проси.

— Напугаешь ее и встреча с разъяренным Игорем покажется тебе манной небесной. — прошипел сквозь зубы, заслышав легкие шаги. Наверняка он ничего не понял, но времени объяснять у меня не было.

— Арт?

Дрожащий испуганный голосок. Теперь придется постараться, что бы не напугать кроху. И ведь хотел сделать все по-тихому, да только сорвался из-за этого балбеса. Ума не приложу, как такое могло произойти, но матушка природа явно пошутила, дав жизнь таким одинаковым и таким разным братьям. Боже, дай мне сил не прибить эту ошибку природы если в ближайшие десять минут от все же откроет свой рот!

КСЮША

Голоса, они просачивались сквозь толщу уже не такого крепкого сна. Громкие, злые. От них хотелось убежать как можно дальше, забиться в угол и тихо сидеть, прикрывая голову руками. Они достанут везде, в какой бы угол я не забилась, заставят открыть глаза и снова смотреть на весь этот кошмар. Крики, слезы, стоны боли. К ним невозможно привыкнуть. Остается только смотреть невидящим взглядом на изломанные, хрупкие тела, громче и громче прокручивая в голове слова и музыку какой-нибудь песенки в попытке заглушить крики агонии. Громче. Сильнее. До надрыва, без слов.

— Смотри!

Словно плетью по натянутым нервам бьет громкий окрик. Просто смотреть. Не я. Вздох облегчения срывается с губ как напоминание о предательстве. Лучше они. Лучше мне, но не им, знаю, подло, но страх затмевает все остальное.

Дикие крики, звуки сопротивления. Все бесполезно их больше, они сильнее. Хриплый смех с нотками торжества и наслаждения сливается с надрывным стоном боли.

— Смотри!

Распахиваю глаза, впиваясь пальцами в мягкую обивку дивана. Огонь, живой, настоящий, свободный. Все в порядке, все хорошо, ты свободна. Заставляю себя дышать ровнее, не отвожу глаз от огня, пытаясь удержаться на краю, хватаясь с упорством утопающего за возможность остаться в реальности и не скатиться вновь в свои воспоминания. Каждая клеточка избитого тела болит. Призрачная боль, она лишь в моей голове, но от этого не становится менее сильной. Рваный вдох, медленный выдох. Рядом огонь, значит свободна. Там в холодной и сырой темноте не было огня дарящего долгожданное тепло, только свет, иногда, яркий, голубовато белый, такой же холодный, как и все вокруг.

Голос — знакомый, близкий, родной. Рядом с ним спокойно и хорошо. Ноги почти не дрожат и это действительно хорошо. Радуюсь как ребенок своей маленькой победе. Раньше уходило несколько часов на то, что бы успокоиться, сейчас несколько минут и я смогла встать на ноги.

Уставший голос Арта раздается от входных дверей. Уставший, но спокойный и это заставляет думать о гостях. Настойчивая мысль бьется в голове, на дворе ночь, какие гости?! Встряхиваю головой, стараясь не поддаться панике. Слушай голос, уговариваю сама себя, Арт не обманет.

В какой-то момент голос Арта обрывается и на смену ему приходит другой, незнакомый, плаксивый, с едва заметными нотками паники.

— Арт. — зову не в силах совладать с вновь нарастающей паникой.

Его голос — моя путеводная ниточка. Без него холод и темнота вновь обступают меня со всех сторон, заставляя ноги подгибаться от страха. Опираюсь рукой о ближайшую стену, и тусклый свет бьет по глазам, прогоняя темноту желтоватым, теплым свечением.

— Кроха, ты почему не спишь?

Пропускаю вопрос Арта мимо ушей, не желая задумываться о смысле сказанных им слов, имеет значение только звук его голоса. Скольжу глазами по испуганному лицу, отмечаю его расслабленную позу, и внутри разливается приятным теплом спокойствие. Кажется, немного странным то, что он сидит прямо на полу, но не успеваю задуматься над этой странностью, как меня отвлекает совсем не знакомый голос.