Испросив у меня разрешение, Гонта обозначил такой удар – и лежавшее на земле бревнышко раскололось пополам! Всё это время я стоял позади него, держа в руке меч – на всякий, так сказать, случай.

Но, похоже, что у него даже и в мыслях не было причинить мне хоть какой-то вред. Не по доброте душевной, надо думать – а со страху. Зная своего товарища, он, как я полагаю, ни разу не сомневался в том, что тот, прежде чем расстаться со своим оружием, не раз и не два попробовал меня им прирезать. Но тесак лежит здесь, а его товарищ – валяется связанный в лесу.

Стало быть, тот, кто его победил, намного круче – и с ним лучше не портить отношений.

Однако же выглядеть в глазах этого деятеля полным лопухом тоже не очень-то охота. Ещё смекнёт что-нибудь… А оно мне надо?

И так уже понятно, что я нифига не у Этномира, а вообще неведомо где. Так что старый анекдот про «голой пяткой на шашку» в памяти всплыл очень даже вовремя. Пусть даже этот мужик совсем съехал умом после моей оплеухи – так проплешина на месте костра уж точно не могла привидеться всем присутствующим одновременно. Что-то же спалило этих умников и подрало одежду у Лики?

Поэтому стараюсь выглядеть в глазах собеседника эдаким букой, который чем-то очень недоволен. И то сказать – здоровенный (ибо к хилякам я точно не отношусь) мужик, весь обвешанный всяческим железом (хрен кто просечёт, что меч не заточен… я же его в ножны убрал!) и с мрачным выражением на угрюмой морде – далеко не тот персонаж, которому охота травить байки. Да ещё и некий, выражаясь модно, бэкграунд – в виде той самой проплешины и троих обезоруженных мужиков в лесу. Да, чуть ещё про покойника не позабыл… он тоже весьма в кассу в данном случае. Как и отчего он помер – не видно, особых повреждений на теле нет. Так что домыслить можно всё, что угодно – хрен кто проверит.

Понятно (мне – во всяком случае), что оные лопухи слишком уж понадеялись на всякие там штучки в виде навороченных клинков и прочей чуши – но они-то в это верят! Впрочем, глядя на половинки бревна… тут и я поверить готов. Во что угодно.

Так что осторожно расспрашиваю мужика, не забывая время от времени хмурить брови. Мало ли… вдруг я привык на завтрак младенцев есть, а тут ни одного, как на грех, и не отыскалось?

Спустя минут двадцать, из лесу показался Лики, подгоняющий троих обескураженных разбойников.

Ибо мой собеседник уже успел повиниться в том, что вся эта компашка – те самые разбойники и есть! И ныне бесследно исчезнувший главарь – знаменитый Кор Пестрый, коего безуспешно ловят уже целых два года. И неудачи в поиске объясняются тем, что главарь был нефиговым колдуном, умевшим ловко отводить глаза стражникам. Впрочем, как я думаю, толстый кошелёк иногда намного эффективнее любого колдовства…

Вышедшая из лесу троица привычно повалилась на землю, выражая безусловную покорность и преданность. На ногах остался только Лики, вовремя просёкший, что подобные изъявления мне не всегда по душе. И поднявший их на ноги по моему жесту.

Врубился мужик… И судя по всему, всерьёз рассчитывает занять местечко потеплее. В смысле – рядом с новым главарём.

Нечего сказать – волнующая перспектива!

Как у нас пишут в красивых книжках – вот тебе и шанс! Преданные соратники, место главаря шайки сразу…и крепкая виселица в перспективе.

Ибо быть разбойником, не зная местных реалий – глупость несусветная!

Где брать припасы, кому сбывать награбленное, кого подкупать и кого запугивать – всё это должен знать главарь шайки. Не говоря уже и обо всём прочем.

Да и фиговый из меня разбойник, если честно…

Но оповещать об этом я пока воздержусь. Пусть считают меня новым главарём, успешно загасившим (хм…) прежнего вожака. Им так понятнее.

Для начала устраиваю допрос. Усадив шайку так, чтобы они не могли слышать моих слов, поочерёдно выдергиваю их на «собеседование». А освободившегося персонажа тотчас же направляю по хозяйственным делам.

Натаскать дров, принести воды, организовать костер и приготовление пищи – дел хватит всем.

То есть, привычного им бардака не последовало. И попойку новый главарь тотчас же на радостях не закатил – тоже, между прочим, звоночек…

Есть их еду я не стал.

Как выяснилось, искреннее удивление топоровладельца было вызвано тем, что он, чуть ранее, наложил на меня заклятие молчания и повиновения. В обычной ситуации жертва молча топала на убой, ни разу не попробовав как-то против этого возражать. И подобным способом Гонт спровадил на тот свет уже около полутора десятков человек – в чём нимало не раскаивался. Такая работа…