На саммите в Чикаго были обобщены обязательства Альянса, вытекающие из Лиссабонской декларации, и подтверждены заверения в решимости НАТО твердо выполнять их и после завершения переходного периода. Это включает и сохранение плотного патронажа над АНА через Учебную миссию НАТО (NATO Training Mission in Afghanistan (NTM-A). Но о неуверенности союзников свидетельствует предусматриваемое дальнейшее увеличение численности ее личного состава до 228,5 тыс. человек (есть цифра и в 350 тыс. человек) при ежегодном бюджете в 4,1 млрд. долл. (16).

1. Опыт многоплановой военно-политической и гуманитарной операции США и Североатлантического союза в Афганистане показал, что ни расширение сферы деятельности МССБ, ни их последующая передача под командование НАТО, ни существенное увеличение иностранного воинского контингента в Афганистане в целом, ни содействие Альянса в реализации программ экономической реконструкции в стране, ни разного рода гуманитарные, образовательные и культурные программ – все это не смогло обеспечить такого закрепления позиций постталибской власти в Афганистане, которое трансформировалось бы в полную и безоговорочную поддержку населения.

2. Значительное по сравнению с первоначальными калькуляциями увеличение афганских вооруженных сил и сил безопасности продолжает ставить под серьезные сомнения способность афганской армии эффективно противостоять вооруженной оппозиции и самостоятельно обеспечивать безопасность как в настоящее время, так и после вывода войск США и НАТО 23 . В октябре 2012 г. об этом открыто предостерегал Вашингтон экспертный анализ авторитетной Международной кризисной группы (International Crisis Group). Причина заключается в двух важных взаимосвязанных обстоятельствах. Во-первых, чрезвычайно низкий моральный уровень и дисциплина (и как следствие – слабость боевой подготовки и дезертирство) военнослужащих и полицейских 24 . Это является прямым проявлением неустойчивости государственной власти и серьезного недоверия к ней со стороны населения 25 . Во-вторых, все более значимым фактором становится и беспрецедентное падение в последние годы взаимного политического доверия между Вашингтоном и Кабулом, а также рост взаимной неприязни между натовскими и афганскими военнослужащими; это приводит к тому, что последние все чаще поворачивают оружие против натовцев (за восемь месяцев 2012 г. погибло 45 американцев). Еще весной 2012 г. 60% опрошенных американцев считали, что война в Афганистане не стоит потраченных на нее средств, а более половины выступали за безусловный вывод войск США вне зависимости от степени боевой подготовки афганской армии (17). Все это, в частности, привело к тому, что в начале сентября 2012 г. американское командование приостановило реализацию всех программ боевой подготовки новых рекрутов АНА до повторного тщательного расследования на предмет их возможных связей с талибами (22).

3. Дальнейшая судьба и степень интенсивности сотрудничества между НАТО и Афганистаном в значительной степени будет зависеть от эволюции обстановки в этой стране после вывода основных контингентов МССБ. Если нынешнему правительству ИРА удастся устоять в противоборстве с вооруженной оппозицией и выиграть его, то сотрудничество между НАТО и Кабулом будет сохраняться в намеченных параметрах. При достижении же противоборствующими сторонами компромисса такое сотрудничество может столкнуться с серьезными ограничениями. Полный же контроль талибов над властными структурами страны может и вовсе поставить его под вопрос, хотя и при этом раскладе для сторон возможны варианты. При этом следует иметь в виду, что в соответствии с новой оборонной стратегией США началась перефокусировка дополнительного внимания Пентагона на Восточную Азию, что, соответственно, потребует дальнейшего сокращения расходов на афганский театр. Уже в практическом плане обсуждается возможность их снижения после 2014 г. более чем в четыре раза (19, с. 47).

4. Политика США и НАТО в отношении присутствия России в постталибском Афганистане с самого начала отличалась ярко выраженным дуализмом. Таковой же она сохранится и после 2014 г. Исходя из прагматических и сугубо конъюнктурных соображений, Вашингтон будет проявлять то больший, то меньший интерес к сотрудничеству с Москвой на афганском и околоафганском политическом пространстве (про экономическую составляющую речь вообще может практически не идти). Вместе с тем принципиально важным является общая заинтересованность сторон в обеспечении стабильности и прекращении открытой формы внутреннего противостояния в ИРА. На ближайшую перспективу это продолжит создавать предпосылки для их конкретного сотрудничества, прежде всего в содействии со стороны России обеспечению транзита натовскому контингенту. При этом его значение до 2015 г. будет возрастать в связи с выводом из страны войск союзников. Однако после этого от России потребуются значительные усилия, чтобы добиваться успеха в нейтрализации линии Вашингтона на дальнейшее закрепление в Центральной Азии в ущерб интересам Москвы.

5. Позиция России по вопросу об оказании тылового содействия НАТО через «северный маршрут» также двойственна, как и линия Вашингтона в отношении сотрудничества с Москвой. С одной стороны, есть прагматичное понимание необходимости оказания Альянсу такого содействия; с другой – существует реальная, в том числе озвучиваемая официально, обеспокоенность дополнительным закреплением позиций США и НАТО в Центральной Азии в ущерб интересам РФ. Однако, несмотря на военно-политическую чувствительность для интересов России в Центральноазиатском регионе намерения США и НАТО сохранить в Афганистане в какой-либо форме свои опорные базы после 2014 г., вряд ли стоит игнорировать и их значительный стабилизирующий потенциал. Этот фактор имел особое значение при понимании того, что в настоящее время ни одно другое государство или группа государств не в состоянии взять на себя такую функцию в Афганистане. Признать надо и то, что в реальном измерении Москва вряд ли сможет предложить Кабулу свою альтернативу ни в одностороннем порядке, ни по линии ОДКБ. То же самое касается и экономического аспекта.

Вместе с тем нельзя исключать, что в случае полного ухода НАТО из Афганистана могут возникнуть обстоятельства, способные побуждать Россию попытаться взять на себя значительно больше, чем сегодня, военно-политических обязательств в регионе (ведь уже сейчас перспектива превращения Афганистана в клерикальное государство, по существу, гораздо значимее беспокоит Москву, чем Вашингтон). Такой сценарий, однако, лишь привел бы к существенным дополнительным военно-политическим, экономическим и психологическим издержкам, способным подорвать внутреннюю стабильность государства. Все это было бы чревато повторением сценариев «афганского капкана» как ранее для бывшего СССР, так и сегодня – для США и НАТО.

1. Воронин Е. Ливийская операция НАТО: Стратегия, «твердая» и «мягкая» сила, итоги // Институт международных исследований МГИМО (У) МИД России. Аналитические доклады. – М., 2012. – Вып. 1 (31), февраль.

2. Гюстози А. НАТО и Афганистан // Afghanistan.ru: Все об Афганистане. – 4. 07. 2008. – Режим доступа: http://www.afghanistan.ru/

3. Жмуйда И.В., Морозова М.Ю. Афганская наркоэкспансия: Северное и южное направления // Современный Афганистан и сопредельные страны: Сборник статей. – М.: Институт востоковедения РАН, 2011. – С. 222–230.