Современный салафизм в Крыму неоднороден. Он включает в себя различные сегменты в виде ортодоксальных групп с жесткой регламентацией бытовой и социально-политической жизни (в народе их называют ваххабитами); небольшой одиозной группы такфиритов (непримиримых борцов с «вероотступниками в исламе»); таблиги-джемаатовцев (экзотичных исламских проповедников); халифатистов (исламских романтиков, мечтающих о возрождении теократического государства) и др. Идиллии в отношениях между указанными группами нет. В последние годы они нередко обмениваются публичными «наставлениями» и разоблачениями, обвиняя друг друга в отходе от исламских ценностей, лицемерии и сектантстве.

В то же время, исходя из декларативных заявлений указанных исламских объединений, можно определить основные стратегические положения, объединяющие указанные течения: это широкое исламское просвещение в массах, использование исламских ценностей на пути развития современного общества, приверженность концепциям справедливого современного государства. Салафиты постоянно заявляют о деятельности в рамках Конституции и украинского законодательства, исключении насилия в качестве средства достижения цели. Остается надеяться, что, несмотря на имеющие разногласия, современные приверженцы салафийи будут способствовать достижению стандартов современного здорового мусульманского сообщества, обладающего высокими моральными устоями. Это во многом поможет снять мифы и стереотипы, существующие вокруг этого религиозного течения, и сделает существенный шаг в укреплении межконфессионального взаимопонимания в крымском сообществе.

1. Добаев И. Радикальный ваххабизм как идеология религиозно-политического терроризма [Электронный ресурс]. – Режим доступа:article/1727 (проверено).

2. Митинг протеста крымских татар в Симферополе [Электронный ресурс]. – Режим доступа:(проверено).

3. «Себат» предупреждает о тревожных тенденциях в решении земельного вопроса [Электронный ресурс]. – Режим доступа:(проверено) 2013.

4. Крым: Массовое решение земельного вопроса [Электронный ресурс]. – Режим доступа:(проверено) 2013.

Северный Кавказ является стратегически значимым регионом России, и от его стабильности и развития в значительной степени зависят национальная безопасность и целостность нашей страны. Благодаря своему особому геополитическому положению на стыке евроазиатских цивилизаций он всегда испытывал сильное влияние различных культур, религий и политических систем. Римская империя, Персия и Иран, Аравия, Византийская империя, Османская империя, Монгольская империя, Россия – это далеко не полный перечень государств, в разное время включавших в свой состав эту политически нестабильную территорию. Тем не менее самым долгосрочным наследием стали здесь плоды военной и ментальной экспансии мусульманского Арабского халифата против Хазарского каганата. Именно тогда, в VII в., в эти земли были привнесены первые зерна ислама, которые впоследствии активно возделывались миссионерами Золотой Орды и эмиссарами Оттоманской Порты.

Нынешняя активность ислама на Северном Кавказе определяется не только его культурно-историческими, ментальными и политическими особенностями, но и причинами международного масштаба, связанными с возрастанием глобального значения мусульманской религии 14 . В силу этого Северный Кавказ стал одним из самых проблемных и уязвимых регионов. Он является объектом долгосрочных экспансионистских устремлений различных западных и восточных государств, в том числе и мусульманских.

Разнообразные исламские центры, многочисленные фонды и спецслужбы Турции, Иордании, Пакистана, ваххабитских нефтяных монархий Персидского залива и др. проявляют повышенную активность на Северном Кавказе, культивируя и поддерживая политизированные движения радикально-экстремистской направленности. Контекстуальной особенностью Нового времени стало также появление вдоль наших южных границ мусульманских государств с нестабильными политическими режимами.

Внутри самой России подрастает второе поколение как внешних, так и внутренних (с Северного Кавказа) мигрантов, родившихся в стране, но не интегрированных в ее социокультурную среду. Через 5–10 лет они войдут в политическое пространство России и предъявят властям требования своих «прав человека». Тенденция к участию мигрантов в рядах исламских фундаменталистов стала ощутимо заметной в последнее время 15 .

Исламский фактор не впервые становится инструментом подрывной деятельности против России. В этой связи изучение политических аспектов исламского менталитета в контексте проблем Северного Кавказа, где с конца 1980-х годов по сегодняшний день идет борьба активистов радикального ислама и этнического сепаратизма с государственной властью, представляется важной задачей политологического сообщества.

Сложность и актуальность проблемы в значительной мере обусловлена концептуальной невнятностью государственной стратегии борьбы с политическим исламом – исламизмом, этнонациональным сепаратизмом и терроризмом на Северном Кавказе. Такие вопросы, как неэффективность политических и социальных институтов, этнократизм, низкий уровень политической культуры, религиозный экстремизм, идеология нетерпимости, бедность, перенаселенность, массовая безработица, коррупция и вопиющее социальное неравенство, образуют узел проблем, неразрешимых посредством частных решений и силовых методов 16 .

Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что показатели экономического развития регионов Северного Кавказа – самые низкие по России. Основу существования здесь создает теневая экономика вкупе с нецелевым расходованием федеральных дотаций. Значительной проблемой являются этнические кланы, контролирующие местную власть. Их винят в расхищении средств, выделяемых Москвой, и подавлении любой оппозиции. Всё это вынуждает людей искать справедливости, нередко приводящей к обретению ими новых форм самоидентификации или обращению к мифологизированному историческому прошлому. В этих условиях закономерными становятся попытки многих кавказских общностей найти себя в этничности, клановости и архаичных формах идентичности. Нередко это влечет за собой культурный регресс, распространение агрессивных идеологических концепций националистического и религиозного толка в условиях утраты Россией роли морального арбитра.