Таксист уже не скрывал своего страха. Весь его внешний вид просто кричал от ужаса. Его лоб покрылся холодной испариной, дыхание сбивалось. Я отчётливо слышала свист, когда мужчины пытался вздохнуть.

«Вкусно!» - кто-то заурчал от удовольствия внутри.

Пережитый страх, нервы и злость, сменились бескрайним блаженством. Меня обдало теплом. Пребывая в неге, прикрыла глаза.

– Пожалуйста, не надо! — услышала я жалостливый визг.

Резко распахнув глаза, в шоке наблюдала, как здоровый мужик сполз на пол, зажавшись между сиденьем и рулевой колонкой.

Мне резко стало не хватать воздуха.

«Что я делаю?!»

Выхватив из сумки несколько купюр, бросила на переднее сиденье.

– Пр…простите.

Дёрнув ручку, чуть ли не кубарем вывалилась из салона. Оглядевшись по сторонам, поняла, что таксист всё-таки довёз меня до пункта назначения. Осталось только перейти дорогу. Что я и сделала.

Передвигая ногами по асфальту, пыталась понять, что только что произошло. Ничего вразумительного в голову не приходило.

На КПП меня кто-то окликнул, но я, махнув рукой, продолжила движение. Общаться не было никакого желания.

Завернув за угол, направилась в туалет.

Хорошо, что здесь никого не было. Кинув сумку на раковину, включила воду и умыла лицо.

Стало значительно легче.

Опираясь руками в края раковины, я подняла взгляд и посмотрела на своё отражение в зеркале. На меня смотрела красавица с горящими глазами.

– Кто ты?!
– задала я вопрос сама себе.

А в ответ молчание.

Нервно засмеялась.

– Да здравствует шизофрения.

Дверца хлопнула, прерывая мой монолог.

Это зашла уборщица.

– Доброе утро, Валентина Павловна.

– Разве утро может быть добрым?
– завела прежнюю песню женщина. — Каждый день убираю, мою, тру, а результата нет. Будто тут свиньи работают, а не люди, - громко поставила она ведро на пол.

Я схватила сумку и попыталась обойти уборщицу.

– Ань, извини. Что-то у меня сегодня день не задался. Все валится…

– Ничего, - тихонько погладила я её по плечу.
– С каждым бывает.

И пока Валентина Павловна не втянула меня в диалог, покинула уборную.

Через две минуты я была уже в своём кабинете. Я не один год провела в этих «хоромах», но сегодня смотрела на своё рабочее место как баран на новые ворота. Что-то было здесь такое, что вызывало у меня чувство дискомфорта.

Я прошлась по кабинету и остановилась около сейфа. Испытывая чувство тревоги, я заглянула внутрь. Ключи от «волшебного шкафчика» были только у меня, поэтому ничего нового я в нём не нашла. На верхней полке стопкой сиротливо лежали уголовные дела, на нижней — вещественные доказательства, которые я не успела отдать в комнату хранения вещ. доков. Вот именно от аккуратно опечатанных конвертов фонило негативом, а если ещё точнее от одного из них. Так как вещественные доказательства были размещены в идентичные пакеты, я не могла с ходу определить, что конкретно в каждом из них лежало. Пренебрегая вопившим внутри голосом, что этого делать нельзя, я всё же вытащила этот пакет. При соприкосновении конверт завибрировал, будто в нём лежал телефон. Но я-то знала, что такового там нет. На бирке красовалась надпись, нанесённая лично мною: «…фрагмент пергамента, изъятый с места происшествия по факту убийства гражданки Шведовой Л.М.»

Я лично выезжала. Убийство было странное. Даже сказала бы чересчур. Жертва была лишена жизни, путём исполнения религиозного ритуала. Шведова не только лишись сердца, но и тело её было мумифицировано. Свидетелей нет, из доказательств только этот клочок бумаги, который мы нашли в руке жертвы.

Вскрыла пакет и вытряхнула содержимое на стол. Я не рискнула взять листок в руки, хотя так и хотелось вопреки всему сделать это. В нос отчётливо ударил запах гнили и плесени. Странно. Раньше этого запаха не было.

Нагнулась. Глубоко вдохнув, пыталась разбить запах на составляющие. Знаю, что это было глупо с моей стороны, так как дифференцировать запахи могут только животные, но я всё-таки попыталась. Как говорится: «попытка не пытка».

Ничего нового я не почувствовала. Только противный запах гнили.

– Ань, ты чего?
– раздался голос Ольги прямо рядом со мной.

За своим занятием я и не заметила появления Королёвой.

– Ничего, - рассеянно буркнула я, выдвигая ящик в столе, чтобы убрать в него пергамент.

Как только рука коснулась клочка бумаги, я зашипела как кошка, судорожно дуя на обожжённую конечность. На указательном пальце правой руки была повреждена ткань, словно я соприкоснулась с чем-то очень горячим.

– Вот! Чертовщина! — зло прошипела я, попутно доставая аптечку. Мало мне сегодня прилетело, так ещё и ожог получила непонятно по какой причине.

– Ань? — подруга обошла стол, присев на корточки передо мной. — Давай помогу.

Я молча передала ей аптечку.

Ольга была чем-то встревожена. Обычно улыбчивая Королёва, сегодня была взволнована и как никогда серьёзна.