– Мы об этом не думали, – сообщил не думающий технолог.

– Вот бы «Новые Окна» вернулись к деревянным рамам. С ними камень смотрелся бы органично, – поделился своими соображениями с Евдокимовой.

– Что вы, Анатолий Афанасьевич! Деревянные рамы – это вчерашний день. У них масса недостатков. И главный – они непрочные. Трудно надежно крепить современную фурнитуру, да и двухкамерные окна не сделать, – охладила она мой пыл.

Вернулся с зимних каникул Бедов:

– Как вам это нравится, Анатолий Афанасьевич?! – с улыбкой победителя показал он на два ручных станочка для обработки камня, лежавшие в переднем углу его приемной, – «Сектор» и «Вектор», как вы заказывали, только вдвое дешевле, чем в Москве. Припер на своем горбу, – радовался выгодной сделке миллионер Корейко.

– А таможенные сборы и пошлины? – напомнил ему.

– Ничего не платил. Даже за алмазный инструмент. Сказал, все везу для себя! – громко восторгался он своей находчивостью.

– Тогда оно, конечно, да, – вынужденно согласился с ним.

– Берите, пользуйтесь, – щедро улыбнулся довольный президент.

– Цех уже готов. Дело за сырьем, – в свою очередь порадовал президента.

– Да вы что?! – обрадовался Бедов, – Немедленно заказывайте сырье, – приказал он.

Тут же связался с представителем немецкой фирмы «Юма», с которым познакомился на выставке «Интеркамень», и заказал целую фуру полированных плит и полос для подоконников.

Меж тем нашего полку прибыло: в кабинете Евдокимовой появились еще двое странных работников – некто Кочетков и Колескин. Трудно понять, что связывает их с вице-президентом, потому что споры шли вокруг каких-то нефтяных поставок.

– Татьяна Васильевна, с каких это пор вы занимаетесь нефтью? – спросил ее как-то раз.

– Да это так, Анатолий Афанасьевич, попутный груз, – невнятно пояснила вице-президент «Новых Окон», – От Бедова мы с вами, похоже, даже зарплаты не дождемся. А так, может, хоть что-то перепадет. Выгорит дельце, и вас возьму в долю, – пообещала она.

Вскоре и меня подключили к непрофильной работе. Но именно мне пришлось вести основные переговоры и оформлять контракты, поскольку к юристам фирмы обращаться было не с руки, а Кочетков с Колескиным, да и Татьяна Васильевна были не по этой части.

Со скрипом и скрежетом сделка все же состоялась, и настал день дележа добычи. Целый день в кабинете стоял гвалт. Кончилось тем, что получать посреднические деньги двинулись всей толпой участников – никто никому не доверял. Взяли и меня.

Я молча стоял в сторонке, а по скверику от лавочки к лавочке носилась Татьяна Васильевна, к которой подходили незнакомые люди, а рядом неотступно вертелись чем-то недовольные Кочетков с Колескиным.

Наконец, Татьяна Васильевна подошла ко мне:

– Ваша доля, Анатолий Афанасьевич. Спрячьте, чтоб никто не видел, – протянула она какие-то деньги.

Не успел поблагодарить, как подлетел Колескин:

– Сколько дала? – сердито спросил он. Молча показал ему три стодолларовые бумажки, – Вот сволочь. Тебе триста, а мне, главному организатору, всего пятьсот, – снова помчался он на перехват Евдокимовой, стоявшей с Кочетковым и еще двумя мужчинами.

Я не стал дожидаться развития событий и ушел домой порадоваться первым деньгам за целый год суеты бескорыстной – сначала в «Полигране» Коробкина, а теперь вот в «Новых Окнах» Бедова.

Неожиданно догнал Колескин:

– Вот стерва, Анатолий Афанасьевич. Представляете, получила пять тысяч долларов. Вы видели, работали всего три человека, а она понатаскала откуда-то людей. Всем, якобы, отстегнула большие суммы. А мы трое получили меньше всех. Все, не буду больше работать, – заявил он, – А вы, Анатолий Афанастевич, чем занимаетесь, кроме нефти? Я слышал, вы в камне большой специалист.

Я рассмеялся:

– Ну, Коля, нашел нефтяника. А вот камень уже давно хобби. Даже сделал небольшой завод в Электростали.

– Завод? – удивился Колескин, – И он работает?

– Работает, но без меня, – ответил ему и рассказал о своих мытарствах и даже о том, как меня «заказали».

– Ну, теперь понятно, с кем Каташинский делает гранитную мастерскую, – выдал Колескин.

– Почему гранитную? – рассмеялся я, – И причем здесь Каташинский?

– А кто? Конечно, Каташинский. Вам, Анатолий Афанасьевич, здесь никто никогда ничего делать не даст, – насторожил Колескин, но большего в тот раз так ничего и не сказал.

Недели через две в Апрелевку прибыла фура с заказанным каменным полуфабрикатом.

Таможенные заботы меня не коснулись – «Новые Окна» уже годами получали пластиковый профиль и другие комплектующие из Германии. А вот разгружать хрупкие плиты без меня не рискнули, хотя сдуру попытались.

– Представляете, Анатолий Афанасьевич, попробовал ломиком отодвинуть, угол и отвалился, – показал рабочий на поврежденную им гранитную плиту.

– С тебя тысяча двести долларов, – пошутил я.