Женщины покупают шёлк для ласки и кашемир для нежности. Пекут шарлотку, чтобы не пропали последние яблоки и в доме пахло корицей. Варят глинтвейн по секретным бабушкиным рецептам, которые придумывают на ходу. И носят вишнёвое, ярко-синее, рыжее – какое угодно, лишь бы расцвечивать сумерки.

Коты работают на пределе возможностей, мурлычут, как холодильники, пушатся, отращивают животики и валяются в разнузданных позах, гармонизируя пространство.

Мужчины по-ремарковски поднимают воротники и заводят маленькие фляжки из стали и кожи, в них плещется чёрный ром на чёрный день – чтобы вспоминать иногда море, пиратскую вольницу и четыре звезды Южного Креста, которые не видел никогда.

И постепенно корабли находят дорогу в порт по запаху шарлотки, а женщины узнают своих мужчин по опасному блеску в глазах и красной бандане.

И поздняя осень для тебя становится приключением, детективом в стиле нуар или угольным рисунком: темновато, но стильно. А зрелость – не время, когда начинаешь быстрее стареть, а будто огромный дом, обжитой, надёжный, со множеством комнат и сюрпризов. Открытый для гостей, но защищённый от чужаков; натопленный, но не душный; безопасный, но не скучный, потому что в нём много памяти, секретов, любви, а также усердный кот (или собака, если хочешь).

А потом однажды проснёшься утром, а за окном свет, серебро, и мир изменился. Снег выпал, вот и всё, мы пережили. Скоро на площади поставят ёлку до неба, побежишь к ней, с каждым шагом становясь всё моложе, всё меньше и легче, и вот ты уже маленький, а над тобой огоньки.

Чтобы стать хорошей матерью, женщине нужна огромная внутренняя свобода – от собственных комплексов, несбывшихся надежд, представлений о «правильном воспитании». Но многие наши мамы полагали, что только через дисциплину и критику из ребёнка можно «сделать человека» – забывая, что он человек по факту рождения.

– Я так устал, давай ты мне сегодня станешь родной матерью?

– В смысле, буду орать и пилить?

Не всё так ужасно в детстве, но родители действительно были нашими первыми судьями. Вера ребёнка в маму безгранична, поэтому любое осуждение он принимает за чистую монету и тяжело переживает. К счастью, детская психика эластична, поэтому ошибки воспитания не так фатальны, как кажутся нам – взрослым, когда мы вспоминаем прошлое. Но кое-что всё-таки оставляет болезненные следы.

Некоторые выросшие девочки по-прежнему смотрят на себя мамиными глазами, когда хотят оценить свою внешность, успехи, поступки. Пока она в покое и комфорте – это уверенная дама. Но стоит «выйти на публику» – иногда в прямом смысле, отправляясь на важную встречу, иногда в переносном, пытаясь увидеть свои слабости и силы как бы со стороны, – она погружается в смущение и тоску. Вдруг подаёт голос забытое родительское недовольство, женщина сравнивает свои поступки, внешность, достижения с тем, что предлагалось ей в качестве идеала. Такой ли должна быть приличная девушка? Ой, нет.

В минуты неуверенности всплывает всё. И мамино жалостливое «а волосики-то у тебя жиденькие, ножки тощенькие»; и обжигающее стыдом – «влюбилась? смотри, станешь бегать за парнем, все будут над тобой смеяться»; и постоянные сравнения – «ты хуже всех в классе, погляди на себя, растрёпа», «позор, тройка по математике!», «другие девочки как девочки…». Нет, естественно, взрослая женщина не держит в уме эти детские обиды, они давно прощены и потеряли свою остроту. Но почему-то, когда у неё недостаточно энергии и уверенности, она смотрит на себя осуждающим маминым взглядом.

Если спросить женщину, что ей не нравится в собственной внешности, манерах и характере, она в первую очередь назовёт именно то, что считала недостатками её мама. Возможно, кстати, вполне справедливо. Но это не прибавляет ей уверенности в себе. Всем нам не хватает слов любви, а не критики.

И самое смешное, что мама её любила, а всё «распиливание» чаще всего носило ритуальный характер. Ребёнка положено воспитывать, поэтому надо задирать планку, запугивать, навязывать ему моральные нормы, которые затруднительно соблюсти. Чтобы не сбилась с пути истинного, рассказать о сексе как о печальном женском долге или не рассказывать вообще, пусть оно само как-то устроится, но не раньше, чем после свадьбы. И потому многие девочки в своей первой любви были лишены какой-либо поддержки – ведь и о чувствах нельзя говорить, иначе на голову обрушатся нравоучения, подозрения, насмешка.

Хорошо, если мама сказала потом, через годы, что это был взгляд любви, что она транслировала собственные страхи, маскируя их излишней строгостью. Иногда это помогает. Хотя взрослая девочка уже привыкла прятать от мамы свою личную жизнь, проблемы, тревоги, поэтому не может получить настоящей поддержки.

«Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу», – искренне говорит любящая мать, пытаясь сказать, как велика её любовь.

«Правда о тебе меня убьёт», – слышит ребёнок и скрывает всё, что с ним происходит.