Шрифт:
Зампрокурора хохотнул.
– Ваш юмор всегда бодрит. Кстати, Маргарита, с коллегой Могилевичем проблем не предвидится?
Рита едва не выругалась.
– Вопрос улажен, – соврала она отчаянно. – В общем, я выезжаю.
Отсоединившись, она прихватила в комнате свою сумку. Затем игриво пихнула Виктора:
– Два кило шоколадного пломбира. С орехами. На мою долю. – У двери она обернулась. – Нет, пожалуй, три кило. Мухлевать не пытайтесь: после кафе я взвешусь.
По коридору зацокали её каблучки.
12
Кабинет заместителя мэра по жилищно-коммунальному хозяйству выглядел непритязательно. Взор посетителя не выделял здесь ни единого пустячка, ни излишества, которые осели бы в памяти. Стиль кабинета Ильи Каретникова будто внушал визитёру: говори по делу и проваливай. Сам Илья Михайлович внешностью своей и манерами желания мило потрепаться также не вызывал. Монолитное его тулово, практически лишённое шеи, служило неколебимой опорой шарообразной голове с жиденькими волосами, зачёсанными вокруг лысины. Блёклые глаза его, слегка навыкате, выражали нетерпение и настороженность, несколько оживляя физиономию снеговика, на которого в целом походил заместитель мэра. Походил, невзирая на бежевый костюм, жёлтую сорочку и галстук, почему-то синий с переливом. Олег Ракитин, гендиректор Горводоканала, седеющий, подтянутый и утончённый, рядом со «снеговиком» выглядел, как принц Уэльский в деревенской пивнушке.
Они пили зелёный чай с круассанами, обмениваясь репликами, многие из которых для постороннего уха звучали бы загадочно. Гендиректор Ракитин, деликатно глотнув из чашки, завершил мысль:
– Посуди сам, до того ли мне было. Не склочничай.
– Но обязательства свои ты выполнил? – вперил в него взор заммэра. – Хотелось бы ясности. Без заморочек.
– Хоть раз я подводил тебя, Илья? Чёрт возьми, на яйцах у меня утопленник повис, идёт следствие…
– В подробностях не нуждаюсь. Уверен, ты оперативно с этим разберешься.
Олег Тимофеевич осторожно отодвинул чашку.
– Известно ли тебе, кем был покойник и чем занимался? Тут, знаешь ли, такое совпадение…
Илья Михайлович протестующе вскинул руку.
– Неинтересно. Своих забот вагон.
– Парень занимался у нас мониторингом…
– Хватит, Олег! Ближе к делу!
Вздёрнув бровь, гендиректор с опаской воззрился в потолок. Заммэра взгляд его расшифровал и хмыкнул.
– Насчёт прослушки не парься, я не о том. – Илья Михайлович цапнул с блюда последний круассан и заглотил без видимых затруднений. – Как поживают мои зелёные птички? Шумилина привёл ты, так что сам понимаешь. И не пой мне про утопленника: спать не буду. Что-нибудь приятное скажешь?
Ракитин криво усмехнулся.
– Твои оригами уже у меня. Расслабься.
Монолитный корпус Каретникова вздыбился в кресле.
– Не понял. Объясни.
– Оригами, Илья Михайлович, – это бумажные журавлики с портретами президентов. На зимовку, обычно, улетают в кейсах.
– Насчёт оригами, Олег, я в курсе. Вопрос: почему они до сих пор не у меня?
Ракитин вздохнул, демонстрируя ангельское терпение.
– Повторяю: два дня мою контору трясут менты, прокуратура, журналисты…
– А я повторяю: не вешай мне на уши это дерьмо. Ответь на вопрос.
Гендиректор шарахнул кулаком по столу.
– Хочешь, чтобы я с чемоданом сюда заявился?! Нет проблем, сейчас сгоняю!
Заммэра разгладил волосы, обрамляющие лысину, и вдруг хохотнул:
– Зачёт. Ты в форме. – И распорядился: – Сделаем, как в прошлый раз. Вызываю Холина, ты даёшь ему телефон своего курьера, и мы с тобой не паримся. Лады?
Гендиректор жестом выразил согласие.
И точно по команде в кабинет вступила секретарша – пожилая дама в строгом костюме, с пучком седых волос на затылке и взором школьной директрисы.
– Ещё круассанов? – предложила она.
Монолитный Каретников заелозил в своём кресле.
– Спасибо, Эмма Арнольдовна. Олег Тимофеевич уже уходит.
Секретарша устремила на него суровый взгляд.
– Быть может, Олег Тимофеевич ответит сам? Всё-таки он гость.
Заммэра возразить не осмелился. Возникла пауза, которую гендиректор мстительно подержал. Затем улыбнулся секретарше:
– Спешу, Эмма Арнольдовна. Дела.
И заммэра спешно проговорил:
– Пожалуйста, Эмма Арнольдовна, пригласите ко мне Дениса Алексеевича.
Секретарша взяла со стола две пустые чашки с блюдцами и, лишь выходя, произнесла:
– Если он на месте.
Сдержав смешок, Ракитин полюбопытствовал:
– Кем он у тебя числится, Холин твой?
– Советник по оптимизации бюджета. А что?
– Умница, Илья. Снимаю шляпу.
– Стараемся, – хохотнул Илья Михайлович. Настроение его заметно поднялось. – Журналисты, говоришь, напирают? Олег, ушам не верю. Тебя ли учить?
Гендиректор пожал плечами.
– Могилевич. Слыхал про такого?