Он сидел, облаченный после душа в синий атласный халат, с чуть влажными волосами и вчерашней щетиной на лице, и следил за тем, как неловко кутается в пеньюар Арина, будто ожидая, что он набросится на нее немедленно, хотя сделать этого Роман никак не мог. И даже если бы мог – ни за что бы не стал.

Доверие. Вот то, что должно было установиться между ними в первую очередь. Потом – ее желание, когда сама будет умолять о возможности его оседлать. И только затем – он даст ей то, чего будут хотеть они оба.

Но все это будет позже. Не сегодня.

Он молча указал Арине на кресло в противоположном углу, взглядом следуя за каждым ее движением. Единственным источником света в комнате был ночник, стоявший у дальней стены, что позволял теням скапливаться в углах спальни, делая тем самым и его, и Арину чем-то эфемерным, рождая иллюзию скрытости и вместе с тем обостряя до предела другие органы чувств. Он хотел слышать ее голос, когда она будет говорить с ним. Он хотел слышать ее дыхание, когда он позволит ей то, чего она непременно захочет.

– Что ты чувствуешь сейчас, Арина? – спросил Роман, переходя на "ты" и нарушая тем самым границы, которых здесь – в его спальне – между ними не должно было быть. – Боишься меня? Или… предвкушаешь?

Напрасно она думала, что всё может быть совсем иначе. Что Королёв просто использует её, на что она сама дала ему полное право. И в этом своём праве он был бы полновластным хозяином. Но он решил сделать иной ход.

Арина почувствовала, как к страху, который она испытывала, примешалось что-то сладостно-будоражащее. Словно нотки запретно-горького, которые она вдыхала жадно, будто боялась никогда ими не насытиться.

Устраиваясь в кресле, на которое указал коротким жестом её босс, Арина делала глубокие вдох за вдохом, надеясь, что Королёв не сможет понять, что она чувствует.

Запахнув на груди полы пеньюара, сделала вид, что раздумывает, хотя ответ уже был готов сорваться с её губ.

– Вас я не боюсь, – ответила она тихо, зная, что Роман расслышит.

Тишина и полумрак его спальни давили, но одновременно окутывали, даря мнимое ощущение, что Арина в безопасности.

– А предвкушаю ли – сказать трудно. Ещё вчера в столовой, на ужине, который состоялся лишь отчасти, я испытала чувство сродни предвкушению. Сегодня же не знаю, какое ощущение испытываю.

Она сделала паузу, но лишь на долю секунды, и зачем-то спросила, так и не перейдя на «ты», как то сделал Королёв минутой ранее:

– А вы?

– Во-первых, говори мне «ты». И никакого «Романа Дмитриевича». Здесь мы – любовники, свободные от условностей, Арина. – Голос звучал спокойно, но внутреннее Королёв поморщился. Было ли это «выканье» какой-то защитной реакцией с ее стороны или она нарочно воздвигала между ними баррикады из слов, чтобы оттолкнуть? Но ведь он ее здесь не держал. И до насилия опускаться не собирался.

Впрочем, она ведь только что сказала, что вчера все же испытывала предвкушение. И это уже было больше того, на что он рассчитывал.

– Во-вторых, я сам – предвкушаю. Главным образом – то, как тебе будет хорошо. Если ты себе это позволишь.

«И если позволю я» – добавил он про себя, но не стал произносить этих слов вслух. Хотел, чтобы она прежде всего расслабилась. Чтобы из ее позы ушло напряжение, которое будет мешать им обоим в том, чего он хотел и чего заставит желать ее.

– Устройся поудобнее, – сказал он ровным тоном, но умиротворяющий эффект портил проклятый хриплый звук, что вырывался из горла помимо воли. Ещё более неприятный и низкий от попыток говорить негромко. Но ему оставалось только быть благодарным за то, что вообще имеет голос. Голос, который этой ночью собирался активно использовать. – Сегодня я хочу узнать, что тебе нравится. Расскажи мне, – попросил отрывисто и добавил:

– Представь, что меня вообще нет. Что говоришь сама с собой, если так тебе будет легче.

Арина хотела уточнить: «Нравится в сексе? Или в принципе?», но не стала этого делать. Надо быть полной дурой, чтобы считать, что босс спрашивает её о чём-то ином помимо утех в постели. Вряд ли он интересовался тем, что доставляло удовольствие Арине в других сферах. Например, шоколадным мороженым, за которое она была готова душу продать, или запахом нарциссов – маленьких, источающих самый потрясающий в мире аромат.

И она совершенно не могла представить, что Романа здесь нет. Хотя, ей следовало бы сделать это, раз уж босс давал ей такую возможность.

Часть 1. Глава 3

Постепенно глаза привыкли к полумраку и, несмотря на тени в углах спальни, она отчётливо видела силуэт сидящего напротив мужчины. И это порождало внутри обманчивое ощущение, что они одни во всём мире, не только в этой комнате.

– Мне нравится… Мне нравятся долгие прелюдии. Когда мужчина целует меня нежно, неторопливо, как будто этих поцелуев достаточно, чтобы мы оба кончили, – произнесла она, инстинктивно облизывая пересохшие губы.