— Зачем, ваше благородие?

— Значит, так надо. Она, по идее, должна быть где-то рядом.

— Что ещё за — «она»?

— Воронка. Только очень большая и необычная, — пояснил Артём Петрович. — Ага, похоже, нашлась…

Воронка, над которой в тот момент пролетала «Ласточка», действительно, отличалась — причём, самым кардинальным образом — от всех своих соседок. Во-первых, размерами — её диаметр явно превышал сто метров. Во-вторых, вокруг воронки чётко наблюдался пепельно-серый круг примерно километрового диаметра.

— Мёртвое место, — прокомментировал Тим. — Практически заброшенное кладбище. Ни деревьев, ни кустиков, ни трав, ни мхов. Только серая-серая пыль. Или же зола. Или пепел. Точка… Это, что же, след от взрыва нейтронной бомбы?

— От нейтронной бомбочки. Но, попрошу заметить, от усовершенствованной. Её здесь грохнули в 1980-ом году. Как раз накануне открытия легендарной Московской олимпиады. Типа — отметили.

— Значит, это не слухи, что иногда на территорию «Куры» падают не только безобидные железные «болванки», но и ракеты с маломощными боевыми зарядами?

— Вот ещё, слухи, — презрительно фыркнул генерал-майор. — Скажешь тоже… В каждом настоящем военном, чтобы ты знал, живёт отвязанный и ужасно-любознательный экспериментатор. Мол, теория — теорией, но крайне желательно и на практике иногда проверять те или иные научные постулаты. Всё, племяш, возвращаемся на прежний курс… Ну, и где же она, твоя хвалёная речка, по берегам которой нагло разгуливают подозрительные штатские личности?

— Сейчас отыщем. Не вопрос…

Сперва обнаружилась слегка покосившаяся наблюдательная вышка грязно-зелёного цвета. Только на этот раз на её верхней площадке располагался часовой, облачённый в длинную брезентовую плащ-палатку уставного образца.

— А ты, племяш, о каком-то там бардаке мне толковал, — довольно хохотнул в наушниках голос Артёма Петровича. — Жива ещё российская армия, жива… Нормальный такой солдатик на вышке, с автоматом. На нас бдительно таращится через окуляры бинокля. Ага, честь, рассмотрев погоны генеральские, отдаёт. Тронут. Молодцом. Помаши-ка ему в ответ крылом дельтаплановым. Чай, заслужил…

Вскоре Тим дисциплинированно доложил:

— Вот и она, искомая речная излучина. Только сегодня, к сожалению, полностью безлюдная. Точка.

— Сам вижу, что безлюдная, — пробурчал генерал-майор. — Было бы странно, если бы всё обстояло наоборот… А ещё я вижу и узкую просёлочную дорогу, которая отходит от речного берега в сторону. Вдоль этой дороги и следуем.

— Как долго — следуем?

— Пока она не упрётся — во что-нибудь…

Примерно через шесть с половиной километров просёлок «упёрся» в торец длинного досчатого барака, расположившегося на просторной овальной поляне, ограниченной с севера-востока крутым склоном лесистого холма.

— Солидное сооружение, спора нет, — закладывая над поляной широкий полукруг, прокомментировал Тим. — Длиной метров семьдесят пять будет, шириной — метров пятнадцать. Да и относительно высокое, в том плане, что «Урал» под тентом запросто проедет внутрь… Только этот барак, так сказать, демисезонный. То есть, не рассчитанный на проживание в нём поздней осенью, ранней весной и зимой.… А чуть в стороне от барака наблюдается круг, старательно засыпанный, судя по всему, мелким базальтовым гравием. Вертолётная площадка, не иначе…

— Разворачивайся, племяш, — неожиданно велел Артём Петрович. — Уходим.

— Как это — уходим? Куда?

— За пределы полигона… Заметил длинную цепь озёр, расположенную севернее «нейтронной» воронки?

— Есть такое дело.

— Эти озёра находятся уже за границей «Куры»?

— Половина — за границей, — пояснил Тим. — Половина — на территории полигона.

— Вот, и рули к срединному водоёму. Не отвлекайся. Только постоянно «ныряя» в облака и тучи. Типа — зашли, вышли, вновь зашли… Выполнять, внештатный сотрудник. А я пока пообщаюсь по мобильнику с комендантом данного военного объекта…

Тим, поменяв курс, связь отключать не стал, поэтому и состоявшийся разговор (вернее, только его одностороннюю часть), прослушал.

— Пал Сергеич? — душевно и расслабленно поинтересовался голос генерал-майора. — Рад тебя слышать, дружище. Рад… Да, это я. Звоню, так сказать, непосредственно из полёта.… И тебе, полковник, долгих лет и, главное, не хворать… Кха-кха-кха! Кха-кха… Кстати, по поводу — «не хворать». А я, похоже, простудился. Продуло слегка. Да и дождик моросит время от времени. Кха-кха… Что говоришь? Ну, да. Конечно, приму малинового варенья, щедро разведённого водочкой. Типа — один к трём. В обязательном порядке. Плавали — знаем… Что-что? Извини, но плохо слышу тебя, связь слегка барахлит. Непогода… Что интересного мы увидели с высоты небесной? Да, честно говоря, мало чего — дождь в глаза мешал разглядеть толком. Леса, речки, озёра, болота, луга, воронки. Практически ничего интересного, короче говоря… А за образцовое выполнение служебных обязанностей — благодарю. От лица Командования, ясен пень. Как же иначе? Посторонних лиц, бесконтрольно шастающих по территории полигона, мной не зафиксировано. Часовой, несмотря на дождливую и ветреную погоду, усердно бдит на вышке. Молодцы, короче говоря. Хвалю! Обязательно отмечу в рапорте… Не стоит благодарности, Сергеич. Свои люди, как-никак. Сочтёмся… Что говоришь-то? Понял, солидарен и согласен. Так оно всё и есть в нашей жизни многогрешной… Дальнейшие планы? Да самые элементарные и непритязательные. Домой следуем, отогреваться. Банька жаркая, водочка с малиновым вареньем. То, да сё… Ага, уже повернули. Над какими-то длинными и узкими озёрами пролетаем. Ну, всех благ, старина. Служи. Роджер.