Утро выдалось на загляденье — полное безветрие, ярко-голубое безоблачное небо над головой, ласковое янтарно-жёлтое солнышко.

— Гав, — отметился репликой Клык, мол: — «Шик, блеск, красота и нехилый комфорт. Теплынь — запросто офигеть можно…».

— Сплюнь, дурилка шерстяная, — сноровисто работая гаечными ключами, посоветовал Тим. — Так и серьёзную непогоду накликать не долго.

— Гав! — возразил упрямый пёс, мол: — «Хватить чушь пороть. Знаешь ведь, что я не умею плеваться. Если имеется такое стойкое желание, то можешь, так и быть, заменить меня. Типа — по-дружески…».

Возразил и убежал на морской берег: лаять на бестолковых чаек, гоняться за шустрыми тёмно-бурыми крабами и отчаянно плескаться — совершенно по-мальчишески — в низких волнах светло-серого островного прибоя.

Минут через пятнадцать-семнадцать приятный женский голос за его спиной — в меру низкий, с лёгкой и пикантной хрипинкой — произнёс:

— Доброго утра, Брут. Уже за трудами праведными? Молодец, хвалю.

— Поздравляем тебя с наступлением тёплого лета! — дополнил другой, гораздо более звонкий голосок. — Сегодня, ведь, первое июня…

«Они, что же, сговорились между собой? Так и норовят — сглазить хорошую погоду…», — мысленно возмутился Тим и, аккуратно сложив ключи-гайки на специальном листе фанеры, обернулся.

В трёх метрах от мотодельтаплана стояли мисс Толедо и мисс Вылкаст — симпатичные, улыбчивые и радостные. Мэри, как и всегда, была одета во что-то безупречно-стильное и безумно-элегантное, а на Лиз красовался новёхонький тёмно-синий рабочий комбинезон.

«А он её, честное слово, совсем и не портит», — пробежали в голове — друг за дружкой — крамольные мысли. — «Наоборот, очень даже выгодно подчёркивает некоторые особенности фигуры. Приятные и пикантные особенности, надо заметить. Да и медно-пшеничный цвет волос просто замечательно сочетается с тёмно-синим цветом спецовки. Лиз, короче говоря, смотрится в своём скромном комбинезоне гораздо…э-э-э, гораздо более эффектно, чем Мэри в этих дорогущих и модных шмотках… О чём это я, собственно? Глупость какая-то несусветная и отвратная. Латышская рыжая липучка. И не более того. Точка…».

— Привет, барышни, — поднимаясь на ноги, вежливо отозвался Тим. — Смотритесь — прямо как…

Но закончить язвительную реплику он не успел, так как со стороны моря примчался радостный Клык. С Мэри он только коротко поздоровался, зато Лиз — на правах старого знакомого, пристав на задние лапы и задрав голову, — несколько раз ловко лизнул в щёку длинным розовым языком.

— Ой, щекотно! — разнеслось над побережьем. — Ха-ха-ха! Ой, мамочка моя! Ха-ха-ха!

— Чёрт знает что, — смущённо сплюнув под ноги, негромко пробормотал Тим. — И где же она, хвалёная прибалтийская выдержанность? Вкупе с полнейшей невозмутимостью? Впрочем, Илзе и тогда — в Юрмале, много-много лет тому назад — славилась на всю округу своей смешливостью и непосредственностью…

Девушка и пёс, азартно гоняясь друг за другом, а также отчаянно лая и визжа, продолжали веселиться на полную катушку.

— Лиз очень-очень понравилась моей прабабке, — сообщила — якобы между делом — Мэри. — По-настоящему понравилась.

— Неужели? — ехидно ухмыльнулся Тим.

— На полном серьёзе. Честное и благородное слово. Она даже так сказала, мол: — «Именно таким славным девушкам и надо дарить браслеты, украшенные аметистовыми друзами. А совсем не древним старушенциям. Так Бруту и передай…».

— Вот, пусть фрекен Хелена и женится на мисс Вылкаст. Сейчас однополые браки разрешены. Более того, они даже навязчиво поощряются толерантной европейской общественностью.

— Не смешная шутка.

— Какая, извини, получилась…

— Ну-ну. Как знаешь, конечно. Уже большой и взрослый мальчик… О, «Bidulm-50» класса Е-16? Хорошая машина, надёжная, функциональная и удобная в управлении. Отличный выбор… Движок, смотрю, поменял на более мощный? Молодец. Лишним не будет.

— Ты, что же, мисс Толедо, и в мотодельтапланах разбираешься?

— Я много в чём разбираюсь, — высокомерно улыбнувшись, подтвердила Мэри. — И знаешь — почему?

— Почему?

— Потому, что в прабабушку пошла…

Наконец, весёлая возня завершилась. Клык улёгся передохнуть на тёплых прибрежных камушках. А Илзе, наспех восстановив дыхание, подошла к летательному аппарату и, браво вытянувшись в струнку, доложила:

— Курсант Вылкаст прибыла!

— С какой, пардон, целью — прибыла?

— Ну, чтобы оказать посильную помощь при замене кресла…

— Ты, что же, всерьёз допускаешь возможность того, что я приму помощь от женщины? — грозно нахмурился Тим.

— Ха-ха-ха! — не выдержала Мэри. — Ты, Белофф, оказывается, затейник и задавака, каких ещё поискать… А вчера?

— Что — вчера?

— Разве это не мы помогли тебе вывести на чистую воду скользкую польскую парочку? И от помощи, заметь, ты вчера почему-то не отказывался.

— Это же совсем другое дело, — небрежно передёрнул плечами Тим. — Интеллектуальная женская помощь, безусловно, допускается. Но — физическая? Причём, связанная с ремонтом и обслуживанием техники? Никогда и ни за что. Точка.